Входят две девицы, одна из которых — Маша Барашова.
Пушкин(оглядывая ее).Ну, хороша! Чья дочка?
Маша.Покойного Дмитрия Петровича Барашова. Зовут Марией.
Пушкин(причмокивает).Марью Митревну вноси в список без рассуждений. Ай да город Касимов! Ну и красавиц нам тут нарожали.
Маша выходит в переднюю с загоревшимися глазами. За спиной кто-то всхлипывает. Кто-то перешептывается.
Первый голос.У этого боярина глаза не во лбу, а пониже спины.
Второй голос.А почему нет Всеволожских? У них ведь такая красавица!
Маша начинает прислушиваться.
Третий голос.Они, небось, в свою деревню вернулись. Никто же за ними вдогонку не поедет.
Маша переглядывается со своей матерью. Они уходят. Пушкин, воевода, отец Никола.
Никола.Ну что, батюшка-боярин, у тебя, чай, в глазах зарябило?
Пушкин(вытирая пот со лба).Ох, и не говори.
Воевода(подобострастно).Князь Михал Михалыч с Артемием Лукичом уже за столом сидят, тебя дожидают.
Пушкин(потягиваясь).Ох, сейчас. Мне даже есть неохота.
Никола.Так сколько у тебя в списке оказалось?
Пушкин.Семь. Больше, чем хотел.
Воевода.Как семь, Григорий Гаврилыч? Шестерых ведь отобрали.
Пушкин. А мы одну еще допрежь того в список внесли. Самую красивую. Ивана Всеволожского дочь. Ты ведь с ним знаком, воевода?
Воевода выходит на ватных ногах.
Пушкин поднимается, потягивается, подмигивает отцу Николе, хочет идти в трапезную. В это время в горницу, крадучись, входит касимовец средних лет.
Касимовец(Пушкину).Батюшка-боярин, сжалься надо мной, моя жизнь в твоих руках!
Пушкин. Что еще стряслось?
Касимовец(пытаясь засунуть ему кошелек в карман).Батюшка, смилуйся, внеси мою дочку в список!
Пушкин(отбиваясь).Милый ты мой, я твоей дочери не помню, но из тех, что отобрали, все до одной назад поедут. Неужто ты думаешь, что в Москве таких же не найдется?
Касимовец(опять пытается всунуть ему деньги).Батюшка Григорий Гаврилыч, да нешто я на умалишенного похож? Но мне деваться некуда. Жена-подлюга живьем съест. — Все прекрасно знают, что смотрины эти только для виду. Но вот слава, понимаешь, что в Москву возили! — Ну возьми, прошу тебя!
Пушкин.Да не возьму я твоих денег!
Касимовец.Ну возьми, очень тебя прошу!
Пушкин.Да не нужны они мне.
Никола(неожиданно, вполголоса и жалобно).Мне бы лучше отдали, храм вконец обветшал, чинить не на что.
Пушкин.Ну ты настырный. Ну ладно, где семь, там и восемь. (Берет список.)Как там вас величают?
Касимовец.Гужинский я, Тимофей Тимофеев, дочь Неонила.
Пушкин вписывает их, касимовец сует ему деньги и исчезает.
Пушкин.Ты, кажется, что-то говорил, отче Никола?
Никола.Да так, с устатку, сам с собой.