Вскоре случилась маленькая неприятность, вместо ожидавшегося «еще лучше».
7 июля, под Казанскую, Даринька собиралась идти ко всенощной. Сидела за чаем на веранде, Алеши не было. Пришла Матвеева и сказала, что становой приехал, «нелегкая принесла». Виктора Алексеевича кольнуло.
Плотный, кургузый становой вытирал пот с лица, чайку с лимончиком принял, но от водочки отказался: «Жарынь-с… да и по долгу службы уж пришлось маленько освежиться, три дня мертвое тело прело, порезали на покосе парня, махонькая драка вышла… хватили с доктором, отшибить дух». Извинился за беспокойство, да мимоездом кстати уж поприветствовать, и справочки насчет новоприбывших: «Время нонче, сами знаете, тьма-с… строгие предписания от губернатора, все чтобы были на виду». Виктор Алексеевич показал, «а кто с нами прибыл,- в конторе». Внося в ведомость, становой спросил: «И при вас супруга… Дария Ивановна… Вен-де… грамер?» Виктор Алексеевич поправил и объяснил: «Жене я отдельно… к доктору в Москву придется ездить, закупки…»- и смутился, поймав взгляд Дариньки. «И хорошо-с,- сказал становой, допивая чай и вытираясь,- злющее время, опять в Мухине поджог, в окружности пока, слава Богу, тихо, все на виду… а в Зазушье опять листки подметные…- внушительно подмигнул он.- Стриженую одну видали в Казакове, завтра чем свет туды… ф-фу-у… да она, шельма, в Бобыри, поди, перестегнула, завтра там ярмонка… мечусь, как волк на гону… да еще господин исправник требуют: «Ты, Бабушкин, хочь одну мне стрыженую пымай, приставлю!» Да рази их устегнешь…до чего чутки, черти!..» - «Да, да… понимаю, понимаю…» - поддакивал Виктор Алексеевич. Получив положенное, становой укатил на дрожках.
Даринька ни слова не промолвила. Чувствуя неловкость, Виктор Алексеевич стал объяснять:
- Ну, да… так надо. Все по форме, чтобы не было лишних разговоров. Не ради себя, а чтобы тебя не ставить в ложное положение…
Она взглянула, и он увидел в ее взгляде укор н жалость.
- Ты так всегда болезненно… я знаю, как тебя это мучает.
- Надо терпеть.
- Теперь для всех ты - моя жена. Для меня с первого дня жена… законнейшая, больше!..
- А перед Богом?..
- Бог… все видит. Ему не надо документов!
- Что ты говоришь?!. опомнись, Виктор!..- воскликнула она.- Ты не признаешь таинства?!..
- А-а…- вырвалось раздраженно у него,- не знаю, что признаю, что не признаю… смута во мне! неужели ты не понимаешь?!.. Юридически - признаю, надо для социального порядка, а… Но ты же каялась!.. ты отпущена! Тот старец, Варнава, признал наш… пусть и не… неоформленный брак!..
Она покачала головой: нет.