* * *
– Ну, здравствуй, подруга, – брезгливо морщась и присаживаясь на край дивана, устало сказала Леся.
– На помойке себе подруг ищи… – так же устало огрызнулась Настя и рыгнула.
Перед ней на заляпанном и залитом виски столике стоял захватанный жирными руками бокал, на углу примостилась забитая под завязку пепельница, рядом тарелка с объедками салями, утыканными окурками, возле дивана валялась пустая бутылка. И, кажется, впервые за десять лет знакомства она была не причесана. Рыжие волосы как-то сразу потускнели, потеряли упругость, блеск, будто пакля свисали на сгорбленные плечи.
Да и сама Настя выглядела какой-то помятой, немытой, постаревшей. Откуда-то вдруг появились морщинки, повисли брыли, ясные глаза помутнели, щеки ввалились, кожа казалась неживой, пергаментной. Шикарный шелковый халат, будто с чужого плеча, казался засаленным и залатанным, из-под него торчала как будто несвежая, давно не стиранная сорочка. Похоже, так она просидела всю ночь. В пору пожалеть страдалицу.
Леся без особого энтузиазма остановила ее:
– Да уймись ты!.. Мало тебе еще?
Ответ прозвучал так же вяло и невыразительно, совсем непохоже на прежнюю круть.
– Мало. Ненавижу вас всех, особенно тебя. И что они в тебе нашли такого? Ладно, Беседа-идиот, с него взять нечего, блаженненький…
Докончить она не успела. Удар по лицу наотмашь откинул ее к стенке дивана, голова глухо стукнулась о стену:
– Не смей о нем, дрянь!..
Анастасия потерла затылок:
– Ах, какие мы драматичные… – Она почему-то совсем не обиделась. Вытерла рукавом капельку крови в уголке рта и как ни в чем не бывало продолжила тем же скучным голосом: – А Ученый? А главное – Антошка. Он-то в тебе что такого увидел? Он же толк в телках знал.
Леся удивленно подняла брови.
– Анто-о-он?
– Анто-о-он… – плаксивым голосом передразнила Настя и встрепенулась – А ты не знала? Ну и овца… Он с ума по тебе сходил, придурок. Нашел, тоже мне, из-за кого. Меня чуть не убил из-за аборта этого…
Она замолчала.
Молчала и Леся.
– Ни о чем не жалею! – пьяно вскинула голову Настя.
Вышло это не очень эффектно. Раньше при таком жесте огненная волна энергично скользила назад, как бы усиливая правоту слов, а сейчас получилось, будто старая швабра топорщится. Не заметив оплошности, Настя продолжала:
– Не жаль мне тебя! Если бы не ты, я б с Мишкой жила, я б ему детей рожала!.. Он же меня любил, как безумный, пока ты не появилась. Что, что ты ему могла дать?!
Леся пожала плечами:
– Любовь, понимание…
– Кому это твое понимание нужно? Мужикам? Да им только и надо, чтоб в постели…