В момент, когда я пил свой бурбон в баре отеля и мимо меня подобно борову в галопе проскакал Юрасик, я и окликнул его именно с намерением попытать счастья. Авось, ходя вокруг да около этого малоумного и хвастливого человечка, я выужу из него часть правды. Но, как вы уже знаете, моим надеждам не суждено было сбыться. В любое другое время и сам Талдыкин и телефон, падающий у него из рук, привлекли бы мое пристальное внимание, но не в тот момент, когда на первом плане для меня стояла Наташа. И я решил, Талдыкин подождет. В самом деле, сложно было предположить, что Юрасик собирался утопиться в ванне или натворить еще какую маловразумительную глупость. Максимум, на что он казался мне способным, так это напиться вдрызг в стрессовой ситуации. И я оставил Талдыкина в покое, пусть себе. Если бы я знал тогда, как сильно я ошибался. Но и представить себе масштаб несчастья, обрушившегося на Юрасика, я тоже не был способен, потому что его вообще сложно вообразить.
Когда бурбон в моем стакане подошел к концу, я счел, что способен двигаться дальше помаленьку-потихоньку. Мне сейчас совсем не рекомендовалось пребывание на солнце, но и откладывать выяснение дел с Наташей не было больше сил. Что же, решил я, пристроюсь как-нибудь в тень под пляжным зонтом и стану ждать подходящего момента.
У шезлонгов меня встретили сочувственно и с оттенком недоуменного любопытства. Я не знал про себя, насколько был хорош, но видимо, сильно, потому что Тошка сокрушенно зацокал языком и спросил, не может ли он мне чем-то помочь. Наташа и Олеся наперегонки стали мне предлагать водички, крепкого кофе, прикурить сигарету или помочь искупаться в океане.
– Да оставьте вы мужика в покое! – досадливо умерил их пыл Ливадин. – Видно, тяжела служба в полиции, а? Скажи им, Леха. С чего это вы с инспектором так набрались? Только не удивляйся, твой приятель-детектив заходил ко мне и просил за тобой приглядеть.
– Значит, это ты пинал меня в бока с утра пораньше? – расхохотался я Тошке в лицо. Видимо, последний бурбон все же вышел для меня лишним.
– Ничего себе, пораньше! Дело к полудню шло. Так с чего это вы с инспектором напились, будто гадаринские свиньи, ты не ответил? – настойчиво прицепился ко мне Ливадин.
Ну и что я мог сказать ему, моему другу? Правду? Исключено. Это и с глазу на глаз было невозможно, а уж в присутствии Олеськи и подавно. Но я все же не слишком погрешил против истины, когда ответил:
– Инспекторское дело дрянь, потому как зашло в тупик. А значит, и наши дела, в том числе. Сидеть нам на Мадейре, не пересидеть! – Я снова по-дурацки расхохотался. – «Выпьем с горя! Где же кружка? Сердцу станет веселей». Может быть…