– А почему бы, в конце концов, не заявить то, о чем нас просят, – протянул он, вопросительно взглянув на сокамерника, пытаясь взять его долговременной осадой.
– Просят! – презрительно фыркнул пилот. – Скажи еще, что умоляют.
Капитан сплюнул на пол, красноречиво выражая то, что он думал обо всем этом.
– Может, я не очень точно выразился, – пожал плечами инженер, – но дело в другом. Тут ведь смысл очень простой…
– Я тебе говорю, русский, – повысил голос капитан, в упор глядя на конформиста, – или ты закроешь свой рот, или это сделаю я.
– Да ты пойми, они ведь нас поубивают. Понимаешь ты – убьют! И никто здесь и следа не найдет, даже если очень постарается.
– Нет, нет и еще раз нет! – пилот пошевелился, болезненно охнув.
– Что, очень болит?
– Ничего…
– В любом случае у нас есть оправдание, – продолжал обработку коллеги инженер.
– О чем это ты?
– Ну как это о чем? Все, что мы сказали, было промолвлено под дулами автоматов и никакой силы не имеет. Так что, как бы ни сложилась ситуация, нам можно не опасаться, – развивала свои идеи «жертва бандитов». – Выиграют заговорщики – мы в безопасности. Удержится у власти президент – и здесь можно выкрутиться. Под угрозой смерти мы вынуждены были произнести эту клевету… Подвергшиеся голоду, насилию, под угрозой чудовищных пыток люди сдались: Какой с них может быть спрос? А иначе нас просто расстреляют, и тут уж геройство теряет всякий смысл.
– Это же будет заявлено на весь мир. Понимаешь ты, шкура, что это услышат все?
– Ну и что? – так же начинал повышать голос Пушкарев. – А по-твоему, будет лучше, если нас никто и никогда больше не услышит и не увидит? Ты же сам видишь, что церемониться с нами никто не будет.
– Умей быть готовым умереть как мужчина! – раздельно произнес Маурильо.
– Ничего интересного я в этом не вижу! – лицо инженера приобрело багровый оттенок. – Может, ты в своем геройстве видишь много смысла, но у меня совсем другое мнение. Я вообще человек гражданский, понимаешь ты это или нет? Это вы играете в ваши игры. А я здесь ни при чем. Я жить хочу! Я сюда приехал с мирными целями. Я – представитель завода и выполняю свою работу. А подставлять свою голову я не намерен, нет!
Пилот, играя желваками, откинул голову к стене. Его переполняла ярость от того, что он ничего не может поделать, к тому же рядом с ним находился этот нытик, готовый на все ради того, чтобы выжить. Да, в экстремальных ситуациях люди проявляются на все сто. Один расползается, словно гнилая рубашка, по всем швам, а другой становится еще более упорным, как кремень.