– У нас много похожего, – безапелляционно заявил второй штатский, – сегодня Венесуэла, как когда-то Россия, является страной, противостоящей тем, кто стремится создать и построить однополярный мир. И чего тут скрывать – мы рассчитываем на вашу помощь. В Венесуэле умеют ценить товарищей, а тем более друзей. И мне кажется, что, несмотря на такое далекое расстояние, которое разделяет наши страны, мы должны помогать друг другу. Что скажете?
– У-гм, – неопределенно кивнул Кондратов, не желая сейчас начинать долгий разговор.
Инженер, ставший серьезным, нервно покусывал сорванную травинку. Тема славного прошлого и настоящего российского и венесуэльского десанта в настоящий момент его не волновала. Он, как представитель завода-изготовителя, прежде всего был обеспокоен предстоящим прыжком. Сейчас все и должно решиться. Пушкарев, конечно, не сомневался в профессиональных качествах Батяни, однако его нервы были напряжены.
Лаура и пилот президента негромко переговаривались о чем-то своем, однако было понятно, что их больше всего интересует то, что сейчас произойдет. Маурильо что-то доказывал девушке, слушавшей его невнимательно. Лейтенант подняла голову вверх и, помотав роскошными волосами, глядела туда, где вот-вот должен был начаться прыжок.
– Прыгнули! – тревожно и восхищенно проговорил пилот.
Все, как по команде уставились на стремительно летящие вниз точки.
– Вот сейчас-то мы окончательно во всем и разберемся, – внезапно пересохшими губами пробормотал инженер.
Каждый из присутствующих ждал положительного результата, но у каждого они имели свою «окраску». Венесуэльцы надеялись избавиться от сомнений по поводу использования российской техники, Пушкарев думал о престиже его завода и дальнейшей работы с Венесуэлой, а Кондратов представлял здесь Россию в «глобальном» масштабе с соответствующими выводами. Неудача автоматически приводила бы всех к самым неприятным последствиям…
Внезапно из-за скал справа послышались какие-то странные хлопки. Первоначально многие из присутствующих даже не обратили на эти звуки особого внимания, занятые созерцанием столь важного прыжка, однако несколько охранников команданте упали на землю. Еще один схватился за плечо, с удивлением увидев на руке кровь. Выстрелы продолжались, все усиливаясь.
– Тревога! – раздались крики.
Выстрел хлопнул совсем рядом, сбив кепку с головы инженера. Завязалась беспорядочная перестрелка. Короткие автоматные очереди перемежались с длинными пулеметными. Продолжали стрелять и одиночными. Бил снайпер.
Стоявший рядом с Лаурой штатский обернулся и хотел что-то крикнуть, но не успел. Он ограничился только хрипом – несколько пуль пробили ему грудь. Его коллега, растерявшись, заметался из стороны в сторону, совершенно потеряв способность трезво мыслить. Впрочем, это ему мало помогло – разрывная пуля, попав в голову, изуродовала его до неузнаваемости.