– У вас слишком много пальцев, – заметил Дзевоньский. – Кроме нас с вами никто не знает о цели вашего появления. Ни один человек, кроме меня, во всяком случае ни один из тех, кто сейчас находится в Москве, не знает, кто вы такой и зачем сюда приехали. Моему помощнику Карлу Гельвану известно лишь ваше имя и наша задача в общих чертах. Никто и не должен знать о цели вашего визита, мистер Шайнер. Не считайте меня дилетантом. Иначе я не сумел бы найти «Герцога» и убедить вас в серьезности наших намерений.
– Вы об этом уже говорили. Не нужно все время этим бравировать. Я оценил качество вашей работы во время моей «гибели» в Берлине. Сколько человек охраняет этот дом?
– Четверо. Все профессионалы, но они тоже не знают о цели вашего приезда. И будут охранять этот дом от назойливого любопытства каждых посторонних. Я правильно сказал по-русски?
– Не совсем. Лучше сказать «всех посторонних». Так будет точнее.
– Спасибо. Иногда я допускаю подобные ошибки. В доме будут еще кухарка и уборщица. Охрана дежурит в доме круглосуточно. Вся территория просматривается камерами. Дом находится в дачном поселке, который охраняется сотрудниками местной милиции. У них она называется вневедомственной охраной. Что еще вас интересует?
– Все, что касается нашего субъекта власти. Его привычки, круг общения, манера поведения, передвижения по стране. Какая у него охрана, каковы его маршруты, в общем все, что вы сможете о нем узнать.
– Мы готовим материалы уже достаточно давно. Но вы должны понимать, что мы проявляем особую осторожность во всем, что касается его персоны. Любая чрезмерная настойчивость может вызвать ненужное внимание его охраны. Там работают профессионалы. Кроме того, он сам знает, как себя вести и что делать. Не забывайте, он наш коллега.
– Не забуду, – улыбнулся Гейтлер, – а вам трудно беседовать по-русски. Если хотите, перейдем на немецкий или польский.
– Почему?
– Вы себя невольно выдали. Сказали, что он «наш коллега». А я ведь не спрашивал вашу биографию.
– Верно, – нахмурился Дзевоньский, – я много лет не был в России. И мне трудно себя все время контролировать. Давайте перейдем на немецкий или польский. Так мне будет легче.
– Пан Дзевоньский, – перешел на польский язык Гейтлер, – вы понимаете, что мне нужно время для разработки операции? И конкретный исполнитель. Или исполнители, которые ничего не будут знать до последнего момента. Это в фильмах и книгах прошлого века можно было нанять наемного убийцу, который будет действовать в одиночку. Сейчас такое невозможно. Нужны продуманные действия многих людей, хотя успеха чаще всего добиваются одиночки именно в силу законов конспирации.