– Тебе она не нравится, я прав, Мэллори? Пожалуйста, только не говори, что она подозреваемая.
– Только с мертвых игроков можно снять подозрение.
– Ты мне никогда не рассказывала, как ты сама втянулась в игру? Когда ты впервые…
– Когда встретила горбунью у Рикера, – ответила Мэллори. – Я проверила ее, но уж очень все было чисто, подозрительно чисто. Такое обычно бывает у тех, кто проходит по программе защиты свидетелей, – взгляд Мэллори стал стеклянным, на секунду Чарльзу показалось, что она немного расстроена. Мэллори поднялась и снова подошла к пробковой стене – на одной из бумажек Мэллори заметила убористый почерк Рикера.
– Вино Джо, – прочитала она вслух. – Это еще что? – тщательно изучив другие записи, она не нашла никакого объяснения. – Чертов Рикер. Все время что-то от меня скрывает.
Джоанна Аполло перекинула через плечо спортивную сумку, на что Гам отреагировал протяжным завыванием. В его глазах был написан укор, ведь она снова его бросала. Ее не будет здесь, когда придет горничная с водяным пистолетом и никто его не защитит. Джоанна не могла ничего поделать – должна же горничная хоть как-то обезопасить себя от острых когтей. Впрочем Джоанна всегда щедро вознаграждала персонал за такое самопожертвование. Самое отчаянное сопротивление Гам оказывал, когда его хотели поместить в контейнер. Замкнутое пространство сводило его с ума. Джоанна наклонилась, чтобы погладить его, не прикасаясь к кошачьей спине, хранившей воспоминания о поврежденном нерве. Кот положил голову ей на руку и снова жалобно мяукнул. На этот раз в голосе кота Джоанне послышалось отчаянье, словно Гам жаловался, что у него сегодня выдался плохой день и, если она уйдет, он будет страдать от одиночества.
Джоанна вошла в ванную и достала коробку с транквилизаторами для животных. Она не любила давать Гаму успокоительные, но сегодня сжалилась над ним. Когда придет горничная, Гам, полусонный, будет мирно лежать в своей корзине, ей не придется отстреливаться от него водяным пистолетом. Открыв капсулу, Джоанна вылила половину в кошачью миску с водой.
Затем, на случай, если Марвину Аргусу вздумается вернуться с еще одним ордером на обыск, Джоанна отперла шкаф и достала пачку писем, которую свернула и положила в карман джинсовой куртки. Перед тем как уйти, она сосчитала бутылки вина – нервная привычка, достойная Тимоти Кида.
Мэллори поправляла листки, небрежно приколотые Рикером к стене. Каждая бумажка висела теперь совершенно прямо. Взглянув на проделанную ею работу еще раз, Чарльз отметил про себя, что у Мэллори было удивительное чувство симметрии.