— Сейчас я возвращаюсь к себе в офис, беру копию системы, которая не заражена этой дрянью, и увидите, что вам еще придется просить прощения.
Я едва не вырвал свое пальто из рук Элены и ушел не попрощавшись.
До самой станции метро «Кадорна» я бежал, потом скатился вниз по лестнице. В Милане у меня не выходило ездить на машине, а трамваи и автобусы, похоже, соревновались, кто тащится медленнее. К счастью, существовало метро, метро и собственные ноги. А в Милане, как всегда, царил хаос. Хорошо бы иметь мачете, чтобы расчищать себе путь в толпе — среди мелких служащих с дипломатами, дамочек с пакетами из дорогих магазинов, среди студентов, что слонялись по городу, от безделья не зная, куда деться.
Я предвкушал победу, но все еще кипел от злости. А злость заставляет ненавидеть весь мир. Я возненавидел всех, кто вошел до меня и вместе со мной в переполненный душный вагон. Ненавидел цыганенка, упорно терзавшего аккордеон, чтобы вымучить из него что-то похожее на «Розамунду», а потом тыкать в нас картонным стаканчиком из-под кока-колы, куда он собирал милостыню: я бы разбил ему об голову этот аккордеон.
А потом, когда доехал до Сан-Бабила, готов был расшвырять народ на эскалаторе, я бы спихивал их вниз, пусть катятся по ступенькам все эти идиоты, даром только заполонившие пространство и время.
Вот она, злоба.
Я выбрался из метро и опять побежал. Рядом с улицей Доницетти я заглянул в бар, чтоб перевести дух.
— Один эспрессо. И поскорее, пожалуйста. Кассирша спросила, не найдется ли у меня мелочи. Мелочи не нашлось, черт бы их всех побрал.
— Погодите, я спрошу, может, кто-нибудь разменяет. Послушайте, кто-нибудь разменяет мне пятьдесят евро? Никто. Джино, прошу тебя, сходи в табачную лавку и спроси, может, там разменяют…
Боже правый, господин судья, она решила меня уморить, эта кассирша.
К черту. Скорей отсюда. А потом — одним духом на улицу Архимеда.
Вот и кабинет, вот кресло, пальто брошено на спинку, включен компьютер.
Я перевел дату.
12 марта. Все в порядке.
23 мая. Все в порядке.
14 июля. День взятия Бастилии. Все в порядке.
15 сентября. Все в порядке.
Я был прав. Они хотели меня надуть, но прав-то я: исходная программа была чистой, какой там еще вирус!
11 октября. Все в порядке.
2 ноября.
Проклятье.
Вот она, цветная круговерть. Все тот же психоделический глюк.
Вирус-мутант, из тех, что собирают в зараженном компьютере информацию и активизируются в разное время в разных компьютерах.
Вирус сидел и в исходной программе, и значит, его не мог подсадить Гуиди.
Вы понимаете, господин судья?