Шучу. И потом, мотив у меня уже есть. Жертва — это ты. Чтобы разобраться, как действует орудие преступления — компьютерный вирус, — придется просить кого-нибудь мне помочь, а что касается виновника, у меня уже есть подозреваемый, но он не желает сознаваться.
Да, я допросила Мирко Гуиди. В присутствии работника Почтовой полиции, специалиста по компьютерным преступлениям, на случай если бы Гуиди завел речь о каких-нибудь битах или программах. Однако он не открывал рта или почти не открывал.
— Синьор Гуиди, расскажите нам о сотрудничестве с Джулиано Лаянкой и Лукой Барберисом.
— Ну, это нельзя назвать сотрудничеством. Лаянка был моим боссом, а Барберис — поставщиком или внештатным сотрудником, короче говоря, из другой фирмы. Он давал мне на проверку программу, и я проверял.
— Какую именно программу?
— Систему защиты зоны финансовых операций от несанкционированного доступа.
— И что вам удалось выяснить?
— Что Барберис — никудышный программист. Он произнес это с улыбкой, играя нитками, свисавшими из прорехи на джинсах.
— Объясните подробнее, — насел на него сотрудник Почтовой полиции.
— В программе оказалось полно вирусов.
— Каких вирусов?
— Да всяких, включая самые известные. Мы наткнулись даже на допотопную версию «пинг-понга», когда шарик скачет по монитору, вирус восьмидесятых. Не говоря уже о том, от которого сыплются буквы.
— Но если они так распространены, почему вы их не удалили?
— Речь-то не о вирусах. Речь о том, как легко в «Титано Информатике» заражались компьютеры, а следовательно, и программы.
— Вы сохранили копию системы, разработанной Барберисом?
— Нет, естественно. Все было стерто, как только заказчик решил обратиться к другому поставщику.
— Решение принималось, когда заказ был уже выполнен?
— Еще чего. Мы сразу заметили, что возникли проблемы, и поставили заказчика в известность.
— Кто является заказчиком?
— Этого я никогда не знал.
Его манера выводила меня из себя. Наглый, самодовольный, смотрит с вызовом. Ненавижу таких. И он, казалось, это чувствует и делает назло. Если так, то он гений, довел меня до того, что я уже не понимала: то ли его ответы звучат фальшиво, то ли у меня против него возникло предубеждение. Допрос пришлось закончить.
— Последний вопрос. Вы все еще работаете в АО «Караваджо»?
— Вам прекрасно известно, что вот уже восемь месяцев как я заведую отделом проектирования в «Криптософте».
Верно. Мне это было известно, и тебе тоже. Теперь я размышляю: кому верить? Допросы не точная наука, а дело интуиции, доверия, нет, скорее веры. В какой-то момент что-то принимаешь как истину. Я решила принять твою правду и поверить, что твоя программа не могла из-за вашей некомпетентности кишеть самыми простыми вирусами — вирус, единственный, разрушительный вирус, занес в нее Мирко Гуиди, чтобы уничтожить тебя. Я это докажу, и тогда ты забудешь свой припев: «выяснить и убить, выяснить и убить».