— Дети, вот вы кто на самом деле, — смотрите разинув рот, как резвится котенок.
Он прав, месье Арман, по крайней мере в том, что касается его дочери. Когда она смеется над очередной кошачьей проделкой, то кажется маленькой девочкой. И еще когда улыбается моим словам, иногда она находит их ужасно забавными, — не знаю уж, из-за моего ли акцента или потому, что я ей симпатичен. Она маленькая, у нее черные короткие волосы и чуть скошенная челка — она напоминает мне Жанну Моро в «Жюле и Джиме», хоть и не очень на нее похожа, скорее выражением лица, своей молодостью.
Сегодня, когда я завтракал, Элоди подошла сзади и положила руки мне на плечи.
— Тебе нужно в архив? — спросила она, немного склонившись надо мной.
— Нет, я заглядывал туда вчера около двенадцати, и сотрудник сказал, что документы будут готовы не раньше, чем через пару дней.
— Значит, на сегодня у тебя никаких планов нет?
— Есть, но их можно отложить.
Это была такая откровенная ложь, что она даже показалась правдой. Она улыбнулась.
— Тогда, раз твои дела могут подождать, я поведу тебя смотреть мою дипломную работу.
— Дипломную работу?
— Ну да, я имею в виду квартал, который проектировала для диплома.
— Подожди немного, я сейчас.
— Ладно. Надень удобные ботинки, ходить придется порядочно.
Спустя четверть часа мы шагали к окраине.
— Пойдем по набережной, — предложила она, — там тенек.
— Давай. Только сначала мне нужно зайти в банк на площади возле театра снять деньги в банкомате.
— Не беспокойся, по дороге банков сколько душе угодно.
— Да, но у театра банк швейцарский, а у меня в Беллинцоне счет в этом же самом банке, и я смогу проверить остаток.
Не трудитесь, господин судья, не трудитесь искать в Беллинцоне текущий счет на мое имя: не могу же я всегда говорить правду даже Элоди, а потом Гельвеция по-прежнему предпочитает хранить тайну, по крайней мере в отношении банковских вкладов.
Однако это и правда мой банк, и мне правда нужно было проверить, сколько денег у меня осталось.
Я вставил карточку, набрал код и подождал, пока терминал вынесет приговор.
И на этот раз ждать пришлось долго. Похоже, это самый медленный в мире банкомат, но теперь, воспользовавшись им уже не однажды, я выучился быть терпеливым.
Ожидая, я смотрел на Элоди, которая тем временем изучала витрины. На ней была синяя полотняная юбка чуть повыше колена и кремовая майка, обтягивающая маленькую грудь.
Наконец на мониторе появился остаток. Довольно солидная сумма.
Я снял все, что мог, и догнал Элоди, которая внимательно изучала цены, вывешенные на улице у бара.