— А потом?
— А потом отношения развиваются и требуют простора, света, ясности. Одной только близости оказалось уже недостаточно, видеться украдкой стоило усилий, и трудности ускорили развязку.
— Где вы встречались?
— Вы имеете в виду, куда мы ходили вдвоем или где занимались любовью?
— И то и другое.
— Естественно, мы не показывались в миланских ресторанах и вообще в любых местах, где знали Джулиано. Если хотели вместе поужинать, ехали подальше от города в деревенские ресторанчики, затерянные в тумане. Что касается интимных отношений, можно было пойти ко мне или к нему, мы с Джулиано никогда не жили вместе, и у меня была свободная квартира.
— Как часто вы встречались?
— Раза два в неделю, когда Джулиано играл по вечерам с друзьями в мини-футбол. Можно было видеться чаще, но в то время Лука работал как проклятый.
— Почему вы не рассказали обо всем раньше?
— Нелегко признаться, что любила человека, который потом убил твоего друга.
— Вы испытываете чувство вины за смерть Джулиано?
— Совсем нет. Наш с Лукой роман не имеет никакого отношения к убийству, я уверена.
— Вы не думаете, что в его решении убить вашего друга ревность сыграла определенную роль?
— За полтора с лишним года, что мы расстались, у меня никогда не было чувства, будто Лука испытывал ревность или обиду.
Она покопалась в сумочке и извлекла пачку сигарет и золотую зажигалку. Поднесла сигарету к губам, прикурила и только после этого вопросительно взглянула на меня, словно спрашивая разрешения. Не люблю, когда курят у меня в кабинете, но мне показалось, что в тот момент ей просто необходимо было закурить, поэтому я улыбнулась и кивнула. Потом я продолжила:
— Думаете, Лука тоже вас любил?
— Да. Именно поэтому он сумел меня понять, когда я сказала, что нет смысла продолжать наши отношения.
— Он не предлагал вам порвать с вашим другом?
— Он предлагал, но не стал настаивать. Он отнесся с уважением к моему выбору.
— А вы сами никогда не думали оставить вашего друга и уйти к Луке?
— Постоянно, даже после того как мы с Лукой расстались.
— И почему вы этого не сделали?
— Потому что Джулиано во мне нуждался сильнее, чем Лука. Чем хуже он со мной обращался, чем меньше уделял внимания, чем чаще устраивал сцены, тем больше я убеждалась, что нельзя оставлять его одного. Это называется «комплекс сестры милосердия», но так уж мы, женщины, устроены.
Мы, женщины! Будто все мы одинаковы. Меня взбесило это дурацкое замечание, но потом я вспомнила себя, нас с Энрико, и про разогнавшегося слона, с которым я бегу рядом. Уж так устроены мы, женщины.