— А всех людей?
— Это то, что в фольклорах называется «Шаманский лес» или «Заколдованные леса».
— Человек может повредить этот лес?
— Только фрагмент своего мира.
— А если он найдет дорогу к дереву?
— Такого окружающие называют Шаманом. Он не будет вредить своему дереву.
— А чужим?
— Это вряд ли.
— Почему?
— Предки или потомки будут защищать свое дерево и убьют его. И никто не знает защитных сил леса. Это просто самоубийство.
19.07.05
В годы отсутствия Шамана не раз возвращался мыслями к концепции Шаманского леса и родовых деревьев. Легче всего назвать эту концепцию метафорической, но реальная ветвь из Шаманского леса продолжает потихоньку расти у меня на подоконнике. За это время (после публикации 2003 г.) знакомые биологи и натуралисты повыпрашивали у меня множество иголок, листочков и даже два готовых к почкованию отростка. Никто не смог идентифицировать растения.
— Ты не мог бы еще что-нибудь принести из Шаманского леса?
— Мог бы. И не только я. Но тебе для прохода достаточно того, что есть.
— Не мне. Для науки.
— Еще один из множества необъясненных артефактов. На него сейчас никто особо не обращает внимания.
— Мое Шаманское дерево сейчас есть?
— Как и все.
— Человечество постоянно увеличивается. Значит и Шаманский лес увеличивается?
— Не могу точно сказать. Деревья подрастают.
— Но недь «программа» дерева заложена в семени. Значит и программа родов где-то заложена?
— Если в этих терминах, то важны и условия жизни дерева. Не все в семени. Лучше подумай, где программа семени, всех семян,
— Где?
— В программе программ всех программ семян. (Смеется) А вообще представления о деревьях у людей ошибочны. Реально дерево не растет, а проявляется в нашем мире.
— И человек?
— Угу.
06.01.06
9 декабря 2005 года возвращался рейсом компании Даль-авиа из Хабаровска в Магадан. В самолетах с узким расстоянием между креслами стараюсь сидеть у прохода, чтобы иногда вытянуть ноги. Сидевшие ближе к иллюминатору женщины оживленно болтали. Я не прислушивался к разговору, машинально отмечал по интонациям его оживление и угасание. Вдруг разговор резко оборвался на повышении тонирования. Глянув на женщин, я понял, что их что-то испугало, и посмотрел в иллюминатор. За бортом мелькала серая тень, то обгонявшая крыло, то отстававшая. Женщины умолкли, старались не смотреть ни в иллюминатор, ни друг на друга, ни на меня. Минуты две я наблюдал за маневрами двигавшегося рывками существа, напоминавшего маленькое серое облако с расплывчатыми крыльями, пока оно не исчезло из поля зрения.