Выручить из беды друга – это честь, спасти девушку – это уже удовольствие. Так думал я, лихорадочно выкручивая влево, вправо руль, разбрызгивая веером лужи, улетая от бешеных взглядов облитых пешеходов.
Прыгая через ступени, как огромная мускулистая блоха, я влетел на третий этаж, позвонил, приготовившись к бою.
Она открыла, мы порывисто бросились друг к другу, я задохнулся от волнения, что-то пытаясь сказать… Наконец Света мягко отстранилась, тщательно закрыла дверь и повесила цепочку. Меня эти предосторожности насмешили, но я промолчал, уселся на диване, твердо решив, что непременно и сразу развею все страхи, разберусь с обидчиками, чем заслужу любовь моего черноволосого лягушонка. Все же я работаю в серьезной конторе.
Ее руки очутились в моих, но я не почувствовал движения взаимности, пальчики ее были холодны, будто она ждала меня на балконе.
– Ну, что случилось? – небрежно спросил я.
Вместо ответа Света протянула мне стодолларовую бумажку, на которой поперек черным фломастером было начертано следующее: «Срок уплаты наступил. Счетчик перегорел».
Я недоуменно посмотрел на девушку, потом снова на купюру.
– Фальшивая, – заметил я, – на цветном ксероксе катанули… Несерьезные ребята. Шутнички… И ты испугалась?
– Володя, ты не понимаешь, это очень серьезно! – Ее голос дрогнул. – Это отмороженные, с холодильника…
– Ты задолжала им деньги?
– Не я, – вздохнула она.
– Так в чем же дело? Рэкет, что ли? Скажи кто, головы поотрываем…
Я почувствовал облегчение. Конечно, гнусное дело – просрочивать уплату долгов. Если ты лишился крупных денег, взятых взаймы, твоя жизнь превращается в сплошную пытку, как стадия ломки у наркомана: мечешься и знаешь, что дальше будет только хуже.
– Это не рэкет. Помнишь, ты приходил, а у меня тогда был двоюродный брат?
– Помню, – буркнул я. – Мне его голос сразу не понравился…
– С того дня Павел исчез. А он должен очень крупную сумму денег в валюте.
– Это те уроды, которых я откантовал?
– Ты с ними дрался? – Света вскинула на меня свои печальные зеленые глаза. Они выражали страх…
В этот короткий миг я понял, что душу готов отдать, чтобы моя любовь улыбнулась, а печаль отлетела, как чешуйки почек, лопнувших от движения юного листка.
– Пришлось их немного помять. Они пытались сбить меня машиной. Такое не прощается.
– Это кошмар! Марат и особо – клюнутый… – Света заплакала. – Теперь он преследует меня и требует, чтобы я вернула деньги или сказала, где мой брат. А я не знаю, где он. Почему я должна за него отвечать?
– Ты не должна отвечать за его долги… Если ты не имеешь никакого отношения к этим деньгам… А если – да, дело серьезней. Это раньше долги прощались. Червонец до получки, сотню на мебель… Сколько он задолжал?