У меня потемнело в глазах.
– Ты лжешь!
– Сам рассуди. Что оставалось несчастной проститутке, когда ее под жабры взяли мафиози. Они сделали ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Говорю тебе: они «раскатали» тебя при ее непосредственном участии.
– Откуда ты знаешь?
– Шамиль проговорился, что девочка неплохо отработала. Я думаю, ее уже давно убили. Одной шлюхой больше, одной меньше… Самое странное в этой истории не то, что тебя подставили, а то, что ты уцелел.
– А ты не боишься, что я тебя вышвырну за борт, а потом эта мартышка за штурвалом по моей просьбе переедет тебя пару раз винтами? И не откажет ни в какой другой просьбе…
– Ты не сделаешь этого, потому что ты еще немножко любишь меня, Володька Раевский…
Выдержка у меня стопроцентная. У меня стреляли за ухом, я даже не шевелился. На моих глазах человек случайно коснулся высоковольтного провода – я сделал единственно правильное решение: ударом ноги в прыжке сбил его в сторону, хотя был промокший, как и все. Провод отлетел в одну сторону. Я – в другую. Потом откачал мужичка, хотя сам трясся от полученной электродозы…
Но тут мне стало не по себе. Мучительная пластическая операция, чужая фамилия, мрак вселенского одиночества – все это не стоило и селедкиного скелета. Девчонка разгадала. У нее всегда было потрясающее чутье…
– И не отпирайся, я тебя по запаху узнала, Володечка.
Я продолжал молчать, чтобы набрать сил для фальшивого изумления. По запаху – это слишком!
– Сдурела, что ли! – как можно веселей сказал я. – Раевского давно сожрали акулы. Его убили и утопили.
Хладнокровие возвращалось ко мне. И красноречие тоже.
– Это у тебя нервное. Ко мне тоже покойники приходили, особенно после афганской войны. Правда, исключительно по ночам. Потом, кстати, перестали. Так что, извини, я не мертвец.
Она смотрела в упор, смесь любопытства и жалости.
– Что сделали с твоим лицом? Ты не бойся, я не выдам тебя. Зачем мне лишний раз подставляться?
– А ты не боишься, если я действительно Раевский? Ведь я могу выкинуть тебя за борт, если я действительно твой Раевский?
– Володечка, ты никогда этого не сделаешь. Я тебя знаю. – Она нежно погладила меня по щеке.
– А если я не Раевский?
– То ты бы давно выкинул меня за борт.
– Но если я тебя не выкинул за борт, то это вовсе не значит, что я Раевский. Просто я не убиваю женщин. Это так просто…
– Я тебя узнала в первый же день. Как ты ни пыжился. Ты поменял голову, а ужимки, извини, остались прежними: твоя походка, как ты поворачиваешься, слегка прижимая локти, большой палец, который у тебя вечно по-пижонски торчит за ремнем… Ну и что ты этим добился? – Она ухватила меня за бородку, покрутила голову из стороны в сторону, как кочан капусты, который рассматривают в торговом ряду. – Вид придурковатый. Губы стали толще. Захотел стать чувственнее?