— А если у вас бессонница, то пейте молоко на ночь! — почти выкрикнула она, чувствуя, что еще немного, и она сама бросится ему на шею.
Граф Грейли словно проснулся. Он растерянно заморгал. Однако это длилось мгновение, и он тут же стал прежним Грейли:
— Вы, похоже, знаете, что говорите. То-то экономка жалуется, что молока не хватает.
— В отношении вашего молока моя совесть чиста! — огрызнулась Анна, чувствуя, что вполне владеет собой.
— Согласен, — вдруг сказал граф Грейли. Он картинно вскинул руки. — В библиотеке я был хамом.
Это походило на извинение, и Анна не смогла удержаться, чтобы не поддеть его:
— Да, ваши действия выглядели немного странно для человека, собирающегося жениться.
Скорее почувствовав, чем услышав презрение в ее голосе, граф торопливо произнес:
— Я же говорил, что Шарлотта не будет нам мешать. Наоборот, она будет только рада за меня.
Анна поморщилась. Сколь бы пошлой ни была эта фраза, она верно отражала положение вещей: страстная любовь Шарлотте была недоступна. Она могла быть верной, преданной, но не более. Шарлотта наивно верила, что любовь — это восторженные слова, томные вздохи и многозначительные взгляды. Что ж, тем хуже для нее. Будь она сама на ее месте, она быстро бы нашла применение буйному темпераменту Грейли.
«Стоп. Никаких „если“, — осадила себя Анна, по опыту зная, куда могут ее завести подобные мысли. — Значит, такова моя судьба».
Она смахнула нечаянную слезу.
— Граф, мне нужно идти. — Нет, Анна! Нет! Я…
Это было последней каплей.
— Что вы?! — взорвалась она. — Объясните причины, по которым вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?
— Я потратил восемнадцать лет, — сказал граф, — чтобы доказать, что Эллиоты — люди чести. Я не могу от этого отступиться. Не могу нарушить слово, данное родителям Шарлотты. Не мне объяснять вам, что такое честь! Да вы и сами все понимаете!
Анна понимала. Она все хорошо понимала.
— Вы вольны делать все, что угодно! — сказала Анна. — И позвольте мне делать то же самое.
С этими словами, ощущая внутри себя пустоту, она спустилась по лестнице, подобрала шляпку и вышла из Грейли-Хауса.
С искушением не так просто справиться.
С ним нужно бороться, подавлять, испепелять со всей решительностью, на которую только способен!
Леди Бертон — в письме графине Бриджтон, прося ее спонсировать борьбу с пьянством среди лондонского дна.
Следующая неделя была кошмаром для Анны. Хотя граф Грейли не приставал к ней, она постоянно чувствовала на себе его горящий взгляд. Она старалась избегать его, так как знала, что еще одного объяснения с ним просто не переживет. Окружающие ощущали напряженность между графом и Анной, но делали вид, что ничего не замечают, выжидая, что же будет дальше.