Однако тревога всколыхнулась с новой силой. Поводом для того был утренний разговор Батона со Шрамом. Когда ее вывели в ванную, y Батона вдруг запиликал сотовый телефон в кармане. Он поспешно затолкнул узницу внутрь, закрыл дверь и гаркнул:
– Алло!
Она стояла под дверью ни жива ни мертва, прислушиваясь к тихому голосу Батона. Батон был мужик глуповатый, если не сказать тупой, поэтому он лепил все открытым текстом: – …Ну да, Шрам, сидят как мышки, тихо… Живы-здоровы. Малец в подсобке рядом, баба в той же. Ну да ты че? Нет, вроде не догадывается. Когда? Завтра к вечеру? А мы-то с мужиками куда?.. Так, сам-то управишься? Ну ладно… Хорошо, сегодня соберем манатки… Ага. Ну, все.
Светлана включила воду на полную мощь. Она словно старалась заглушить свои тревожные мысли. Что-то случилось. Что-то явно произошло. Иначе не стал бы этот самый Шрам звонить Батону и справляться о них. С чего бы это? Пять месяцев почти не интересовался, а тут вдруг такая активность.
Светлана постучала в дверь. Батон вывел ее из ванной и молча повел по коридорчику. Она впервые за все время решилась заговорить со своим тюремщиком. У двери в комнату повернулась к Батону и спросила подчеркнуто дружелюбно:
– Ну, не решили, что с нами делать дальше? Скоро полгода, как мы тут.
Наглый Батон вопреки своему обыкновению на этот раз не стал ей грубить, а взглянул на нее как-то даже озадаченно и процедил сквозь зубы:
– Сегодня, кажись, дембель дадут – нам всем. А вас… – Он осекся. – Шеф решит, что с вами делать.
По его неуверенному тону она вдруг поняла, что «шеф» уже все решил. И звонил Батону, чтобы сообщить о своем решении. Стало вдруг ясно, что раз охранники сегодня будут «собирать манатки», значит, срок их заключения на этой проклятой даче подошел к концу.
Светлане стало страшно.
Выстрел в затылок Издалека – метров за двести – Сержант увидел глухой зеленый забор. Грунтовка упиралась в ворота и убегала вдоль забора налево. Он проскочил мимо наглухо запертых ворот и, чтобы не привлекать внимания к себе, поехал дальше. Не сбавляя скорости, он ехал минуты три-четыре и сбавил только тогда, когда дача осталась за спиной, а лес поредел. Наконец он увидел, что грунтовка выходит на шоссе.
Теперь ему стало ясно, как отсюда уходить. Отлично! Он развернул «жигуленок» и неспешно поехал обратно.
Часы показывали девять. Начало смеркаться. Сержант снял теперь уже бесполезные темные очки. Впереди замаячил знакомый зеленый забор. Он резко свернул в лес и остановился. Оставив дверцу открытой, подхватил кейс и двинулся по направлению к зеленому забору.