Старик слегка приподнял свободную руку – и тотчас на его ленивый жест подскочили два молодых монгола, которые бережно подняли старика на руки и, не замечая потоков воды, что мгновенно подобрались к самим краям голенищ и обильно залили подошвы, пошлепали через стремнину ручья к противоположному берегу. Преодолев водную преграду, они бережно поставили старика на землю.
– Ты, русский, – вор! – ткнул он кривой желтый палец в лежащего на земле Платона.
Платон хотел было возразить, но тугой узел веревки беспощадно затянулся на его шее, выдавив из нутра лишь хлипкий жалостливый хрип:
– Хрр…
– Это нехорошо, – погрозил старик пальцем, будто его провинность заключалась в том, что он наступил сапогом на котенка. – Такой молодой, а так безобразничаешь, – покачал старик лунообразной головой. – Ай-яй-яй! Как нехорошо!
По-русски старик говорил сносно, и можно было запросто предположить, что молодость свою он провел вдали от полынных степей, а кто знает, может быть, и ему знакомо шальное ремесло вольного добытчика.
– Ты у них старший, я знаю тебя. – И, скаля проржавевшие зубы, продолжал: – Ведь я сам такой! Я тебе покажу, какой бывает настоящая смерть.
Старик махнул рукой – пленников мгновенно поставили на ноги, скрутили запястья веревкой, и монголы, вскочив на коней, поволокли их в гору.
Степняки всегда были изобретательны на казни – вора могли привязать за конечности к двум склоненным березам, которые распрямлялись ударом топора и развешивали на макушках деревьев потроха казненного; часто степняки привязывали вора к седлу и погоняли коня до тех пор, пока его тело не разбивалось в лохмотья об острые камни.
Платон закрыл глаза – он ожидал, что монгол пришпорит коня и с первым же прыжком его череп расколется об острые булыжники. Он даже представил, как это произойдет: кость треснет полым орехом и его не станет. Но степняк управлял конем неторопливо, как будто позади брел не разбойник, а шествовала царственная особа.
– Вот мы и пришли, – произнес старик, когда они спустились к равнине, поросшей высокой травой.
Слова были произнесены с большой долей нежности. Именно таким тоном престарелый любовник обращается к своей молодой пассии.
Платон хотел ответить, что старый дьявол не в меру любезен, если, перед тем как отрубить голову, решил показать райский уголок. Но вместо слов из горла вылетали хрипящие звуки.
– Да, да, вижу, как ты рад, – довольно улыбался старый разбойник. – Это место очень подходящее для могилы. Привяжите этих людей к камням, – произнес в никуда старик.
Оброненная фраза была мгновенно услышана – крепкие руки степняков ухватили пленников за шиворот и толстыми веревками породнили их с холодными камнями.