Она открывает дверь и у нее в руках оказывается ведерко со льдом.
– Моя диет-кола! – У меня снова на глазах выступают слезы.
– Да, – кивает Шери. – Это было в холодильнике. Я подумала, что тебе пригодится, раз уж ты собираешься нести ночную вахту. А именно это, – она еще раз осматривает останки свадебного платья, – похоже, тебе и предстоит.
– Спасибо, Шер, – всхлипываю я. – Прости меня. Не знаю, почему я так забросила учебу. Просто я слишком увлеклась Энди и не очень-то обращала внимание на то, что происходит вокруг.
– Дело не в этом, – говорит Шери. – Согласись, Лиззи, тебя не очень-то интересовала учеба. – Она кивает на мою корзинку со швейными принадлежностями. – Вот твой конек. И если кто и может спасти это платье, то только ты.
Мои глаза снова наполняются слезами:
– Спасибо. Только… что же мне делать с Люком? Он… правда теперь ненавидит меня?
– Ненависть, пожалуй, слишком сильное слово, – говорит Шери. – Ему, скорее, просто горько.
– Горько? – я утираю слезы. – Горько – это гораздо лучше. С этим еще можно что-то сделать. – И тут же добавляю, увидев, с каким любопытством Шери смотрит на меня: – Ну, мне это не особенно нужно. Все равно у него есть девушка, и живет он в Хьюстоне. А я только что порвала тупиковые отношения и вовсе не хочу ввязываться в новые.
– Н-да? Ну ладно. Давай, Коко, держись! Мы все с нетерпением ждем твоего творения утром.
Я пытаюсь рассмеяться, но получается только икнуть.
– И кстати, Лиззи, – Шери останавливается у двери. – Больше никаких секретов ты от меня не скрываешь?
Я с трудом сглатываю.
– Абсолютно никаких.
– Хорошо. На том и порешим. – И она выходит из комнаты.
И мне совсем не стыдно, что я скрыла от нее факт орального секса. Есть вещи, которые даже лучшим подругам знать не обязательно.
Когда в 1940 году немцы оккупировали Париж, в моде наступил застой. Экспорт высокой моды прекратился, и строгая экономия всех ресурсов ради ведения войны привела к тому, что такие вещи, как шелк, который шел на изготовление парашютов, достать было невозможно. Однако фанатки моды не сдавались: они рисовали сетку и шов прямо на ногах, изображая любимые чулки. Женщины, не столько художественно одаренные, перешли на брюки. В обществе, привыкшем к воздушным налетам и бибопу,[20] это наконец стало вполне приемлемым.
История моды. Дипломная работа Элизабет Николс