– Погоди. – Я приподнимаюсь на локтях. – Люк порвал с Доминик?
– Вчера ночью, когда мы все разошлись спать, видимо. Я слышала, как они ругались. Правда, стены здесь такие толстые, что слов было не разобрать.
– Подожди. – Все это уже слишком для человека, измученного бессонной ночью. – Они расстались прошлой ночью?
– Не расстались, – радостно поясняет Шери. – Люк бросил ее. Он сказал Чазу, что у них с Доминик совершенно разные цели в жизни. И еще – что у нее силиконовая грудь.
– Что?
– Нет, конечно, это не причина для расставания. Он это просто так, в дополнение сказал.
– Господи. – Я лежу и пытаюсь сообразить, что чувствую. В основном, чувствую себя плохо. Мне удалось поспать всего-то часа три.
– Это я виновата, – говорю я наконец. Шери смотрит на меня, как на сумасшедшую.
– Ты? Каким это боком?
– Я сказала матери Люка, что Доминик рассказала нам… о его мечте быть врачом. И еще проболталась насчет ее планов превратить это место в отель реабилитации после пластической хирургии. Уверена, мама что-то сказала Люку на этот счет. Я имею в виду его мама.
– Лиззи, парни не расстаются со своими девушками только потому, что те не нравятся их матерям, – выдает Шери с сарказмом.
– Все равно. – Я чувствую себя погано. – Если бы я держала язык за зубами…
– Лиззи, – перебивает Шери. – У Люка были проблемы с его девушкой задолго до того, как приехала ты.
– Но…
– Мне Чаз рассказывал. Да ты глянь на нее – девица носит сандалии за шестьсот долларов. Так что твоей вины нет.
Попытаюсь осознать это. Шери, конечно, права. Было бы слишком самоуверенно считать, что разрыв Люка и Доминик как-то связан со мной.
– Я знала, что они искусственные, – мои нервы не выдерживают.
– Я тоже, – соглашается Шери. – Они даже не шевелились, когда она махала рукой.
– Точно! – подхватываю я. – Когда двигаешься, они обязательно должны колыхаться. Если они большие, конечно.
– Ты понимаешь, что все это значит? – спрашивает Шери. – У тебя есть шанс.
– Шери, – говорю я встревоженно, поскольку знаю, что только напрасно начну питать надежды. – Он меня ненавидит, забыла?
– Это не так. – Шери хмурится.
– Ты сказала, что ему горько.
– Ну да, в его словах вчера слышалась горечь.
– Вот именно.
– Но это было до того, как он бортанул ее! Я откидываюсь на подушки.
– Но между нами ничего не изменилось с прошлой ночи, – говорю я в потолок. – Ведь я обвинила его в том, что он проболтался насчет диплома. А он этого не делал.
– Есть блестящая идея. Почему бы тебе не извиниться перед ним?
– Это ничего не изменит, – по-прежнему сообщаю я потолку. – Если он до сих пор чувствует горечь. А это, скорее всего, так и есть. Я бы на его месте именно так себя и чувствовала.