– Он и не уступил. От него не дождешься. Ты же знаешь, какие бывают дети, – кривая усмешка искажает его лицо. – Но ты не волнуйся. Моя мама просто собаку съела на всех этих проектах «сделай сам». Она соорудила навесную кровать для тебя. Вернее, для меня, но ты можешь пока занять ее.
У меня брови ползут вверх:
– Навесную кровать?
– Да, такая клевая. Мама сделала ее из ДСП. Кровать стоит в прачечной. Прямо над стирально-сушильной машиной! – Видя мое выражение лица, Эндрю добавляет: – Не беспокойся, мама натянула занавеску между прачечной и кухней. Ты прекрасно сможешь там уединиться. Туда все равно никто не заходит, кроме собаки. У нее там миска с едой.
Собака? Миска? Значит… вместо того чтобы спать со своим парнем, я буду спать с их собакой. И с ее миской с едой.
Впрочем, ладно. Все отлично. Учителя, как отец Эндрю, и социальные работники, как его мать, больших денег не зарабатывают, а недвижимость в Англии безумно дорогая. Мне еще повезло, что у них вообще нашлось для меня место! Ведь у них нет места даже для старшего сына, а они умудрились втиснуть кровать для меня!
И с какой стати кому-то из братьев Эндрю уступать мне свою комнату? Если мне всегда приходилось уступать МОЮ комнату любому из приезжавших к нам гостей, еще не значит, что семья Эндрю делает точно так же…
Тем более что я вовсе не такая важная персона. Я всего лишь будущая жена Эндрю, в конце концов!
В своих планах.
– Ладно, пошли, – говорит Эндрю. – Шевелись. Мне нужно переодеться на работу.
– Работу? Тебе нужно идти на работу? Сегодня? – Я собиралась подняться на ступеньку выше, но замерла.
– Угу. – По крайней мере, у него хватило совести принять виноватый вид. – Но это ненадолго, Лиз. Мне нужно всего лишь обслужить обед и ужин…
– Ты… ты официант?
Я говорю это без всякой пренебрежительности. Ничего не имею против людей, работающих в ресторанах, правда. Как и все в свое время, я поработала в системе общественного питания. И носила капроновые штаны с гордостью.
Но…
– А как же твоя интернатура? – спрашиваю я. – В престижной частной школе для одаренных детей?
– Интернатура? – Эндрю стряхивает пепел, и он падает прямо в кусты роз у крыльца. Но пепел часто используют как удобрение, так что нельзя сказать, что он мусорит. – О, это оказалось катастрофой эпических масштабов. Ты знаешь, что они не собирались заплатить мне? Ни цента!
– Но… – С трудом сглатываю. Слышу, как поют птички в ветвях деревьев. Хоть что-то здесь такое же, как в Мичигане. – Но поэтому она и называется интернатура. Платой тебе будет полученный опыт.