Американец небрежно вскрыл его.
- Вот теперь мы можем вернуться к цифрам, - сказал Мэйл, прочитав письмо, и одарил Варвару Ивановну очередной улыбкой. - Признаюсь вам честно, если бы здесь сидели не вы, а господин Тарновский, я бы предложил за всё десять тысяч долларов и ни цента больше. - Теперь мистер Мэйл уже не улыбался. - Но… как это по-русски?.. притеснять женщин, да ещё таких обворожительных, не в моих правилах. Я джентльмен. Вы получите с Тарновского комиссионные?
- Да, - выдавила из себя Варвара Ивановна.
- Сколько процентов от суммы сделки?
- Пятнадцать.
- Приличный процент, - улыбнулся Мэйл. - Оказывается, господин Тарковский тоже джентльмен. Это делает ему честь. Итак, - он выдержал паузу, - я предлагаю двадцать тысяч долларов и десять тысяч в советских червонцах.
Варвара Ивановна отрицательно мотнула головой.
- Тогда очень сожалею, - сухо сказал Мэйл и встал. - Передайте господину Тарновскому мои соболезнования.
Но когда Варвара Ивановна усилием воли заставила себя встать и взяться за ручку двери, американец остановил ее:
- Тридцать тысяч долларов и пятнадцать тысяч рублей.
Варвара Ивановна почувствовала, как у неё подкашиваются ноги. Теперь её жизнь обеспечена.
- Согласны?
- Согласна, - прошептала она и на ватных ногах вернулась на место.
Теперь оставалось обговорить лишь техническую сторону сделки. Это уже было значительно проще. Договорились встретиться завтра в шесть часов вечера у модного среди нэпманов театра-ресторана «Гротеск», куда Мэйл должен был привезти деньги, а Варвара Ивановна - чемодан с вещами, которые хранились у её ничего не подозревавшей тётки, родной сестры Шлягина.
- Только не опаздывайте, господин Мэйл, - предупредила американца Варвара Ивановна. - Я всего опасаюсь и не хотела бы рисковать.
Мэйл понимающе кивнул.
- Я буду там со своим секретарем ещё до вашего приезда. Риск исключен, - заверил он.
- Тогда до завтра.
Мэйл проводил её до дверей, одарив на прощание своей самой обворожительной улыбкой.
…Когда на следующий день Сибирцева на лихаче подъехала к «Гротеску», её уже ждали, но не улыбчивый американец и его обходительный секретарь, а сотрудник уголовного розыска, агент второго разряда Петренко, тот самый Петренко, который руководил атеистическим кружком «Милиционер-безбожник» и чуть было не сорвал лекцию Василия Петровича, придравшись к мифу о злосчастной Арахне…
- Вы арестованы, гражданка. Пройдемте со мной, - сказал он, взяв её под руку.
- Что это значит? - вскинулась Варвара Ивановна, чувствуя, что совершилось непоправимое.
- На месте всё узнаете.