Он рассказал, как вышел из Лабиринта. Затем пропустил кое-что и сразу перешел к памятным событиям в «Лунном Драконе», девушке с волосами цвета спелой пшеницы и ее странном проклятии. Собравшись с духом, рассказал и о зловредном внутреннем голосе, который постоянно толкал его на всяческие авантюры. И, наконец, о снах по пятницам и о встрече с мертвым мистиком в Лабиринте.
– Так вот к чему я тебе все это рассказываю, – подвел итог он. – Он мне опять приснился. Я просто не знаю… Может, пусть меня еще раз по голове стукнут, чтобы я нормально с ним поговорил? Я опять забыл половину. Запомнил только это дурацкое название, потому что он заставил меня повторить его раз десять. Амарго, ты знаешь, что такое «обойма для плазменной винтовки»?
– О, небо! – изумленно воззрился на него командир. – Где ты слов таких нахватался?
– Я же тебе сказал, где. Так знаешь?
– Понятия не имею. И что ты должен сделать с этим загадочным предметом?
– А это предмет?
– Поскольку винтовка – это точно предмет, то и это, видимо, тоже. Так что?
– Я должен сказать тебе… – Кантор в очередной раз вздохнул и попросил: – Только не думай, что я сошел с ума. Он действительно так сказал. Я должен сказать тебе, именно тебе, чтобы ты дал кому-то эту самую… обойму. Причем кому-то в Ортане. А вот кому – я забыл. Как ты думаешь, что теперь делать? Может, это полная ерунда, и мне не стоит и голову себе морочить, раз ты даже не знаешь, что это такое? У тебя нигде не валяется неопознанный артефакт, с которым ты не знаешь, что делать?
– Конечно, не стоит, – поспешно сказал Амарго. – Ничего у меня нигде не валяется. И я тебя попрошу больше никому об этом не говорить. Никому и никогда, а то тебя в самом деле сочтут сумасшедшим. И слово это забудь.
– Хорошо, – вздохнул Кантор. – Будем надеяться, что в следующую пятницу я буду спать спокойно. А если опять приснится?
– В следующую пятницу ты будешь уже где-то между Сорелло и Крамати. Так что со мной уже не увидишься.
– Правда? – обрадовался Кантор. – А когда мы будем в столице?
– Либо в субботу вечером, либо в воскресенье к полудню. А что?
– Ты не мог бы… Ты не будешь там?
– Буду. Что ты хотел?
– Предупреди, чтобы она была дома. Очень тебя прошу.
– Как это я ее предупрежу, не засветившись при этом?
– Давай я напишу записку, а ты просто сунешь под дверь. Так можно?
– Хорошо, – вздохнул Амарго. – А о ней ты мне не расскажешь подробнее?
– Не сегодня. Это как раз то, в чем мне надо самому разобраться. Я скажу тебе… потом. Амарго, ты не решил, что я свихнулся? Ты веришь, что я в своем уме?