Флоренс отшатнулась, словно от удара. Он просит отказаться от него? Отказаться от своей мечты? От безопасного будущего, счастливой семьи, детей – от всего того, что она уже считала своим? Не наказание ли это за ее недостойное влечение к Эдварду? Она и раньше раскаивалась в собственной глупости, но теперешняя боль была еще острее. Она снова ошиблась, она позволила себе думать, что достойна лучшей доли, но судьба указала ей ее место. Как больно, Господи, как же больно! И только она одна виновата в том, что произошло. Она слишком долго тянула с признанием, колебалась, прежде чем открыться Фредди. И то, что случилось, кара за ее слабость.
Флоренс резко встала, опрокинув стул. Смятая салфетка упала на покрытую гравием дорожку.
– Ты не желаешь жениться на мне?
– Нет, ты не так поняла! – Фред попытался поймать ее руки. – Я счел бы за честь стать твоим мужем. Ты даже не представляешь, как я ценю твое доверие! Просто я подумал, что это ты не захочешь выйти за меня.
Флоренс выпрямилась, всем телом чувствуя сотни ледяных иголочек, впившихся в сердце. Что ж, Фредди до конца оставался джентльменом: даже свое нежелание жениться на ней он не высказал откровенно, ожидая, что она сама разорвет помолвку. Она не заслуживала такого мужа.
– Если хочешь, – сказала она, смигнув слезы, – я освобожу тебя от твоего обещания.
– Нет-нет, только если ты этого захочешь, милая. «Милая»! Это слово камнем упало между ними.
– Уходи. Прошу тебя. Мне надо побыть одной.
– Ты уверена, дорогая? Я мог бы...
– Пожалуйста, – взмолилась девушка.
Она едва ли заметила, с каким трудом Фредди вылез из-за стола, не отрывая от нее взгляда и на ощупь отыскивая кий, служивший ему тростью. Он постоял несколько мгновений, затем неохотно отвернулся и поковылял прочь.
– Поговорим утром, – сказал Фред, обернувшись у выхода. – Умоляю тебя, Флоренс, не решай ничего без меня.
Девушка молча кивнула, боясь не справиться с голосом. Она не заплакала до тех пор, пока не затих шум гравия под ногами Фреда.
Эдвард пробыл в библиотеке гораздо дольше, чем ему того хотелось. Это было его любимое место в западном крыле особняка, но чтобы попасть отсюда в жилые комнаты, пришлось бы пройти через оранжерею, а в намерения Эдварда отнюдь не входило помешать Флоренс и Фреду. Сквозь витражи окон он мог видеть угол оранжереи и неяркий огонек свечей.
Они ужинали уже целый час. Эдвард сам приказал слугам не мешать этой паре, и теперь терялся в догадках о том, что может происходить под сенью апельсиновых деревьев. Возможно, как раз сейчас Фредди целует свою невесту и шепчет на ухо милые глупости. «Тьфу!» – почему-то с отвращением подумал граф. Подобное развитие событий должно было бы порадовать его, но почему-то он ощущал только жгучую ревность.