- А еще сможешь? - спрашивает режиссер.
Ромка вскакивает.
- Ты отдыхай, отдыхай, - останавливает его Егор Андреевич, - сейчас развернемся. Немножко по-другому снимать будем. Вариант. Чтобы только твой силуэт получился прямо против солнца. Виктор Павлович говорит: эффект будет!
Фелюга разворачивалась. Оператор стоял рядом с мотористом и подсказывал. "Чуть левее, - слышалось оттуда, - чуть правее".
Ромка лежит на горячих досках палубы, раскинув руки и зажмурив глаза. Почему это солнце проходит через закрытые веки? Глаза зажмурены, а все равно светло. Видишь какие-то оранжевые круги, вспыхивают и гаснут яркие красочные блики, даже больно становится.
Ромка приоткрыл глаза: фелюга все еще никак не могла стать на точку. Вторая отошла подальше под скалы и бросила там якорь - видно, сейчас она не будет нужна.
Ромка косится вправо и видит желтые ласты, маску и трубку. А он-то забыл! Это же его комплект! Подарок! Что-то уж очень везет ему сегодня. "Счастливчик", - скажут ему ребята. Согласен, сегодня действительно счастливчик, а завтра? Даже сегодня вечером может произойти что-нибудь такое, о чем уж никак не скажешь "повезло". Ромка не верит в сплошные удачи. "В жизни, - учил его отец, - надо быть готовым и к неудачам и к срывам, просто к несчастью. И если ты готов, ты не раскиснешь при неудаче, ты не будешь хныкать при несчастье, а всегда найдешь в себе силы и мужество пойти вперед".
Чем же отблагодарить за такой подарок? Сделать что-нибудь такое особенное, морское? Модель фелюги? Или шхуны? Может, поймать камбалу - огромную, двухкилограммовую, как Захар Лукашкин? Ну и что? Съел человек - и все. И вся память. Нет, надо что-нибудь другое. Не достать ли из моря самый большой, самый красивый рапан? Ромка знал, многие курортники охотятся за таким сувениром. Самому высушить, покрыть лаком… И пожалуйста - настоящий подарок, на года. Правда, чтобы достать такой большой и красивый, надо искать на большой глубине. Ну и что? У него же есть теперь свой комплект.
- Ты готов? - спросила Людмила Васильевна.
- Готов!
Теперь он должен будет прыгать с кормы, а лодка с режиссером и оператором уже справа, совсем рядом, метрах в трех от борта. И оператор, прижав к глазам камеру, уже примеривается.
- Прыгай строго перед собой, - кричит режиссер. - Приготовились!
Ромка давно готов, отступает немного назад.
- Мотор! Начали! Пошел!
Ромка разбегается, сколько позволяет корма, и прыгает. Как-то по-особенному (скажи ему сейчас: повтори - не сумеет) переворачивается в воздухе и, вытянув перед собой руки, входит в воду.