Сэм раздраженно махнула рукой:
– Я вижу, с вами бесполезно разговаривать. Иногда я жалею, что не осталась в Париже.
– Я иногда тоже об этом жалею.
Они продолжили путь в молчании, но когда экипаж подъезжал к форту, Бэллард ради предстоящего вечера попытался сгладить ситуацию.
– Почему бы нам не перестать спорить и не попробовать просто хорошо провести время? – примирительно сказал он, про себя зло добавив, что позже, когда они поженятся, он научит ее уму-разуму. Она у него будет знать свое место, иначе ее аппетитные ягодицы познакомятся с его ремнем.
Сэм уже достаточно остыла, чтобы вспомнить свое решение стать ему хорошей женой.
– Хорошо. Простите меня. Может быть, это платье и в самом деле выглядит несколько нескромно. Я все время буду прикрывать декольте шалью.
– Вот и прекрасно. В последнее время нам обоим пришлось немало пережить, но теперь все будет хорошо.
«Если, конечно, я получу за тобой достаточное приданое, – сердито продолжил он про себя. – В противном случае я в два счета от тебя отделаюсь, маленькая сучка».
Апартаменты начальника форта, где должен был состояться прием, сверкали огнями. На широком крыльце толпились офицеры в парадной синей форме, с начищенными до блеска сабельными ножнами, держащие в затянутых в белые перчатки руках крошечные хрустальные бокалы для пунша. Здесь же шуршали юбками их жены, все, как одна, одетые в пастельные тона и внимательно приглядывающиеся к нарядам друг друга.
Но когда из экипажа, опираясь на руку Джармана Бэлларда, вышла Сэм, все взгляды тотчас же обратились к ней. Ее волосы блестели, как ртуть, серебристые звездочки на колышущихся складках платья мерцали на фоне звездного ночного неба.
Внезапной порыв ветра сорвал с ее плеч шаль, и на мгновение она стала видна во всем своем великолепии, но жених тут же схватил черную материю и торопливо запахнул ее на ней.
Представления и дежурные шутливые замечания нисколько не помогли – Сэм с самого начала чувствовала себя неловко и очень скоро начала жалеть, что приехала. Никто даже не попытался завязать с ней дружеские отношения, и ей стало ясно, что она вряд ли когда-нибудь приживется здесь. Джарман был прав – лучше им поскорее переселиться туда, где о ней никто ничего не знает.
Бэллард пригласил ее на танец, но она отказалась:
– Если я пойду танцевать с вами, на меня станут глазеть еще больше, чем теперь.
– Расслабьтесь, Селеста. Улыбнитесь гостям.
– Зачем? Ведь они мне не улыбаются. Они только таращатся на меня, и весьма беззастенчиво. Так с какой стати я стану перед ними унижаться? Ведь я жила среди индейцев не по своей воле.