Данниган нехотя поздравил ее, но тут же попросил дать ему и его товарищам возможность отыграться.
– Как только мы найдем другое место, где можно играть, мы вам скажем.
– И не беспокойтесь, Бэллард ничего не узнает, – вставил Финтон. – Мы будем молчать.
– Но только если вы согласитесь сыграть с нами еще раз, – без улыбки присовокупил Данниган. Ему не нравилось проигрывать, тем более женщине.
Сэм ушла, не сказав в ответ ни «да», ни «нет». Этим господам ни к чему знать ее планы. Едва она вошла в свою комнату, как до нее донесся звук открываемой входной двери – это вернулась Мод. Слишком возбужденная, чтобы заснуть, Сэм пролежала без сна почти до рассвета, думая о будущем и надеясь, что приняла правильное решение. Джарман, конечно, напишет обо всем маркизу, но какая ей разница? Ведь Селеста поклялась, что никогда больше не встретится со своим отцом, так что о подмене он не узнает. Пусть думает, что его дочь сбежала, пусть огорчается – за свою низость он заслужил и не такие страдания.
Значит, так тому и быть: завтра она скажет Мод, что решила уехать. Мод, вероятно, будет ее отговаривать, а потом они наверняка вместе поплачут и пообещают вечно помнить друг друга…
Отныне для Сэм начиналась новая жизнь, и она чувствовала бы себя вполне счастливой, если бы не сознание того, что предстоящие перемены еще больше отдалят ее от единственного человека, которого она любит.
Несмотря на все свои попытки возненавидеть его, Сэм знала: будь у нее выбор, она никогда не покинула бы его, она осталась бы в его объятиях…
Бэлларду не хотелось идти на ужин одному, но он считал, что должен это сделать, раз уж принял приглашение. Извинившись за отсутствие Селесты, он начал потихоньку прихлебывать вино из бокала, и ему захотелось чего-нибудь покрепче. Однако миссис Ларкинс не одобряла крепких спиртных напитков и никогда не предлагала их своим гостям.
Вечер получился скучным, и Бэлларду не терпелось, чтобы все поскорее закончилось и он смог вернуться в город и утопить свою печаль в виски. Затянувшееся молчание маркиза действовало Джарману на нервы. Его беспокоило, что он до сих пор не получил денег, без которых не может начать сколачивать состояние. А вот сегодняшняя выходка Селесты, напротив, нисколько его не беспокоила. Эта сучка прекрасно понимает: ничего другого, кроме как выйти за него замуж, ей не остается – и так же прекрасно понимает, что он, если захочет, в любую минуту может отправить ее обратно в Париж.
Бэллард ненавидел армейскую жизнь. Но офицерское жалованье… По крайней мере это был твердый доход. Похоже, ему так и не удастся разбогатеть, и все из-за того, что маркиз его надул.