В лабиринте из труб, укрытые от взоров вершителей, Юлька и Катя помогали Вите и Павлику одевать на себя оболочку роботов-исполнителей.
— Ой, — вскрикнул Витя, — так удушить можно!
— Потерпи, — строго сказала Юлька.
Катя критически рассматривала Витьку.
— Ну, как?
— Вылитые роботы! — рассмеялась Катя и протянула Вите зеркальце. — Взгляни на себя.
Середа разглядывая себя в зеркало, покачал головой.
— Ну и вид! — он протянул зеркало Кате. — На, спасибо!
— Оставь, ещё может понадобиться.
— Спасибо, — Витя спрятал зеркальце.
— Ну, двинулись? — поторопил его Павлик.
— Да, пошли. Если через тридцать минут нас не будет, пробирайтесь к капсуле и держите её наготове. В случае опасности, возвращайтесь на корабль!
— Нет! — сказала Катя, — без вас мы не полетим!
— Это мой приказ! Понимаешь? Приказ!
И вот уже мы видим среди идущих по длинному подземному коридору роботов, двух исполнителей, на которых оболочка несколько мешковата, а на лице одного из них очки. Это Витька и Павлик, переодевшиеся в костюмы, добытые Лбом.
И вдруг в коридоре послышалась сирена. Все роботы устремились в какое-то помещение рядом с коридором. Витька и Павлик последовали за ними.
В большом зале исполнители усаживались вдоль длинных пультов, тянущихся по стенам. Эти пульты напоминали панели электронно-вычислительных машин и вместе с тем были похожи на старомодные телефонные станции со множеством коммутационных шнуров. Исполнители усаживались на специальные табуреты и, проворно вытаскивая из пульта шнуры с наконечниками, вставляли их в отверстия, расположенные на груди. И тут же на их лицах появлялась блаженная улыбка.
— Ты понимаешь? — тихо сказал Витька. — Это они заряжаются.
Павлик кивнул в ответ.
— Откуда поступает энергия?.. — снова сказал Витька, — вот бы узнать?..
Заметив, что Павлик и Витька стоят в стороне, один из исполнителей крикнул:
— Чего медлите? Заряжайтесь, приятели, а то вот вчера… 3617-й опоздал… и всё… законсервировали.
Ребята уселись рядом со словоохотливым роботом и стали имитировать движения других исполнителей.
— Темнота! — укоризненно проворчал словоохотливый, выхватывая у Витьки красный шнур. — Красный — только по понедельникам… увидит кто… греха не оберёшься, — и тут же перехватил синий шнур у Павлика. — Не трогай синий. Сгоришь! Ох, не нравитесь вы мне, ребята.
— Слушай, — шёпотом спросил у него Витька, — ты не знаешь, куда этого… живого запихнули?
— Ох, ребята, что-то у вас плоховато с запоминающим устройством, — снова покачал головой словоохотливый. — На пятьсот седьмом этаже счастья дожидается… А может, у вас что-нибудь не в порядке? — заботливо спросил он.