Семёнов тряхнул головой. Наваждение не проходило. Что это?
Вспомнился вдруг рассказ про каких-то мужиков, что после встречи с шаровой молнией стали жить в ускоренном времени. Разные там приключения, девочку из-под поезда вытащили, кого-то ограбили, пользуясь тем, что для всех вольных они недосягаемы были — слишком быстро двигались. Странное дело — может, и сейчас с ним что-то такое же произошло?
Семёнов вытянул руку вперёд ладонью вверх. Да, капли падали. Но очень, очень медленно.
Вопросами науки Семёнов голову себе никогда не сушил. Но помнил, как некий заезжий городской лектор рассказывал что-то про успехи в космосе. Дескать, в будущем советские люди смогут летать к звёздам, потому что овладеют временем. Время-де относительно. Как отчёт о событиях. И если где-то в пространстве событий не происходит — там и времени нет. Чем советские люди вскоре и воспользуются, тем самым открыв перед собою путь к звёздам…
Может, молния эта тоже самое сотворила с пространством зоны вокруг? Капли замедилилсь, всё вокруг, значит, — тоже. Гром не изменился, просто слышно его в замедлении. Молнии те же, только… События стали реже, вот и…
И советские люди могут этим воспользоваться.
И периметр вырублен.
Можно сделать ноги…
* * *
Майор Близнюк смахнул с фуражки изумрудные капли. Повесил мокрый плащ. Надо же, как льёт — пятьдесят метров от машины пробежал, а вон как замочило!
— Да садись, садись, — махнул он рукой.
Майор Волынов, его заместитель, улыбаясь, опустился за свой стол.
— Ну что, утвердили? — осведомился он.
— А ты как думал! — победно взглянул на него начальник. — У нас всё чики-чики! Приказ на днях будет.
Волынов подскочил, вытянулся во фрунт.
— Разрешите поздравить, товарищ подполковник? У нас всё готово!
Он открыл сейф, достал золотящуюся бутылку.
— Лично до Ленинграда отскакивал, самого лучшего достал! Эй! Кол-ломиец! Бегом сюда! Тащи лимон и конфеты!
Близнюк поморщился. Было приятно.
— Отставить, Волынов! Ты схренел? Кто ж за звание заранее пьёт?
— А мы не за звание, — растянуто-солидно произнес зам. — Мы, товарищ подполковник, мы — за встречу!
Захорошело уже после второй. Коньяк действительно был отличным — в их глуши они всё больше водочкой пробавлялись. Да и ту в Бологое завозили дрянную, калужскую. Если не ещё хуже — смоленскую.
И Близнюк сказал, выпуская наружу то, что распирало его всю дорогу из главка.
— Слышь, Антоныч… Помнишь, к нам сюда запросы приходили? На беглеца. Семёнов, десять лет назад отсюда ноги сделал?
— Ну, — отозвался Волынов. — Так нашли же его. С того и запросы…
Близнюк засмеялся довольно.