До 1917 года о роскошестве русских туристов за границей ходили легенды; иностранцы, глядя на них, считали Россию страной, в которой реки из шампанского текут в берегах из паюсной икры. Сейчас можно услышать ещё более удивительные истории о наших «новых русских» за границей. Хотя они вроде бы русские, но, как правило, совершенно своей страны не знают, да и не считают её своей. Присваивая себе огромную часть богатств, сравнивают жизнь в России, по сути, ограбленной ими, с Западом, и объявляют, что Россия ужасная страна с ужасным народом…
Рассмотрим этот вопрос подробнее, пользуясь методом Кулона, о котором мы вспоминали в первой главе, — то есть с достаточной точностью, но без излишних подробностей.
Обычно любое, в том числе человеческое сообщество находится в некой среде. Для того, что бы в ней существовать, оно должно сохранять прошлую информацию (опыт) существования в ней, и одновременно уметь перестраиваться по мере изменения среды. А это значит, что сообщество, для сохранения устойчивости, должно уметь, с одной стороны, сохранять накопленную в прошлом полезную для своего развития информацию, а с другой — уметь понимать сигналы, идущие от среды о том, в каком направлении нужно меняться.
Иначе говоря, в процессе эволюции общество должно быть одновременно инерционным и чутким к изменениям.
Эту задачу можно решить так, как оно сделано в биологии — через двуполость, когда исходная система разделена на две связанные подсистемы — консервативную и оперативную. Первая (женская) отвечает за сохранение имеющейся информации, а вторая (мужская) — за приобретение новой, и вся эта информация, и новая, и старая, передаётся потомкам с генами. То есть потомство получает от родителей два разных типа информации: первую — генетическую, идущую от поколения к поколению, от прошлого к настоящему, даёт мать (женщины в целом консервативнее), вторую — информацию от среды, из настоящего в будущее, даёт отец (мужчины в целом адаптивнее).
Такое решение делает всю систему устойчивой, а элементарной эволюционирующей единицей оказывается не отдельная особь, а популяция в целом.
Так вот, перед социальными системами стоят те же задачи, что и перед любой информационной системой, и мы можем легко проследить здесь действие эволюционных законов. Например, сельское население — наиболее консервативный элемент общества; крестьяне «отвечают» за память из прошлого в будущее. (Если крестьян свести на нет, их место займут другие — те, кто производит основной продукт страны, кто позволяет ей выживать.) А новая информация поступает в систему через элиту, которая «руководит» движением из настоящего в будущее.