Он почесал когтями спину.
– Что там у тебя? Блохи?
– Нет, черт возьми! Почеши-ка меня! Он повернулся к ней спиной, и она принялась скрести его ногтями в том месте, куда он показал.
– Но что это у тебя такое, Тамлин? Две какие-то шишки под кожей!
– Это крылья, глупая фея! Ты когда-нибудь видела демонов без крыльев?
– Значит, они у тебя вырастут?
– Конечно! Точно так же как твои подростковые пупырышки, которые ты стараешься чем-то прикрыть!
Его слова смутили ее. Но потом она начала тихонько смеяться.
– Нечего смеяться! – прошипел он и дал ей оплеуху.
– Ой! Если ты не будешь вести себя прилично, убирайся отсюда на мороз!
Его белые, острые зубы обнажились в дьявольской усмешке.
– И ты думаешь, что сможешь выгнать меня? Тогда я приду в твои сны, и это будет вовсе не забавно!
– Ах, ты… Я должна вернуться к остальным, а то они уже наверняка беспокоятся, где я. А ты оставайся здесь! И никаких выкрутасов!
– Как бы не так! – стал дразнить ее Тамлин. – Я тут такого натворю! Ты не узнаешь свою комнату, когда вернешься. – Гневно посмотрев на него, Ванья выбежала из комнаты, и он не успел выскользнуть за ней.
Магдалена Бакман, последняя представительница рода Людей Льда в Швеции, вдова Кристера, умерла. Ванье досталось в наследство все имущество Саги, а также капитал Саги, колоссально выросший за долгие годы.
К деньгам она не имела права прикасаться. Но ей разрешили взять в свою комнату кое-какие добротные вещи Саги – и она от души радовалась полученному наследству. Ей достался изящный письменный столик в стиле рококо – не столь удобный, как старый, по словам Тамлина, скорчившего недовольную гримасу, – стул в том же стиле и прелестная тумбочка. Ей досталось также множество безделушек, книг, меховых изделий и украшений, но все это не вызывало у нее особого интереса – все это она положила в банковский сейф для предполагаемых наследников, которых это больше заинтересует.
– Как тебе это нравится, Тамлин? – спросила она однажды, надев парчовое платье, которое носила в юности Сага. Ванья всегда переодевалась в гардеробе, не желая показываться полуодетой или совсем раздетой своему маленькому товарищу по комнате. Теперь она сделала себе прическу и с удовольствием посмотрела на себя в зеркало. Тамлин сидел на столе и недовольно фыркал. Потом презрительно отвернулся и сказал:
– Ты выглядишь смехотворно.
– Вовсе нет, сопляк, – запальчиво ответила она и замахнулась на него. Он тут же схватил ее за руку и оставил на ее коже глубокие следы когтей; во взгляде его была ненависть, почти жажда убийства.
– Не забывай, кто здесь хозяин, – с угрозой произнес он.