— Ну, теперь обратного пути нет, — сказал Кнут.
— Нет, — тихо подтвердил Калеб.
Маттиас, располагавшийся выше всех, посмотрел вверх.
— О-о! — воскликнул он.
— В чем дело?
— Я вижу слабый свет! Под наклоном вверху! На улице еще ночь.
— Отлично, отлично! Мы видим день, мальчики! Или, вернее, ночь.
— Но…
— Что?
— Я не знаю. Света так мало. И мне кажется, он чем-то закрыт.
— Что ты имеешь в виду?
— Сетка или что-то похожее на нее. Решетка.
— Чтобы в трубу ничего не падало. Понятно. Продолжим путь?
— Да, конечно! Когда мы уже забрались так высоко…
Сейчас, после того, как все они оказались в наклонном дымоходе, дело пошло легче. Труба шла под небольшим наклоном, и они чувствовали себя более уверенно. К тому же после того, как они с таким трудом проползли через ее узкую часть, особенно старшие, им стало легче.
Но вдруг они увидели, что светлое пятно впереди очень мало. Прямоугольное по форме, через которое даже Маттиас не сможет проникнуть!
Они уже стали беспокоиться и ощутили горькое разочарование.
И тут они поняли причину. Труба делала еще один изгиб, и последний ее отрезок шел прямо вверх. То, что они видели, было лишь половиной отверстия.
И все-таки Маттиас оказался прав. Трубу венчала тяжелая решетка. Он попытался сдвинуть ее.
— Сидит прочно, — произнес он с горечью в голосе.
Квадраты решетки оказались слишком маленькими, и пролезть в них не было возможности. Нужно как-то убрать решетку. Двое ожидавших внизу чувствовали холодный ночной ветер, который проникал в трубу. И слушали сильные его порывы, игравшие решеткой и проникавшие с жалобным стоном вниз в бездну, находящуюся под ними. Калеб вздрогнул.
— Попытайся, — сказал он Маттиасу. Маттиас подергал решетку изо всех сил.
— Нет, ничего не выходит. Но думаю снять ее все же можно. Попробуй ты, Калеб!
Тот был готов к этому, но как поменяться местами в этом тесном проходе, с беспомощным, изнуренным Кнутом, висящим между ними?
— Нам нужно спуститься вниз, — решительно произнес Калеб.
— До самого конца? — простонали двое других, измотанные подъемом.
— Нет, нет. Вниз до уклона, до его начала. Там достаточно широко, и мы сможем поменяться без помех.
Ничего иного не оставалось. Горько было расставаться со светом ночи и свежим воздухом, который они впервые вкусили за многие годы, но, не вступая в спор, мальчики спустились ниже.
Спуск, оказывается, был еще более труден. Они боялись упасть, особенно из-за того, что Кнут почти терял сознание. Каждый раз, поднимая руку, он чувствовал ее свинцовую тяжесть, а легкие работали с огромным напряжением.
Но им не пришлось спускаться слишком далеко. Уже на полпути вниз по уклону Калеб посчитал, что они могут обменяться местами.