— Я тоже, — заявил Калеб. — И это твоя заслуга, Маттиас. Мы благодарим тебя за приглашение побыть в твоем доме вместе с тобой и, может быть, отдохнем несколько дней.
— Но вы можете остаться! Сколько угодно! Навсегда, если пожелаете.
Калеб улыбнулся:
— Поживем — увидим. Мы не хотим быть кому-нибудь обузой. Ну, а сейчас давайте спешить.
— Да, — присоединился к нему Маттиас. — Домой в Гростенсхольм! Я рад, что вы пойдете со мной! Фруктхавен… Все волнующие места. И хорошая пища!
— Не говори о еде, — простонал Кнут с тоской в голосе. — Я много лет мечтаю о еде!
Они выбрали направление, ориентируясь по деревьям и по первым намекам встающего солнца — предупреждению о наступающем дне — и пустились в путь. Кнут шел между Калебом и Маттиасом.
— День, — сказал Калеб. — Замечательное слово, я не узнал его после нашей вечной ночи.
— Небо, которое мы видим! — рассмеялся Маттиас при блеклом ночном свете. Он был так счастлив, так счастлив!
— Мы должны избегать встреч с людьми, — улыбнулся Калеб. — А когда выйдем к ручью — как можно дальше отсюда — мы устроим хорошую баню.
— В такое время года?
— Ну, хорошо. Просто ополоснемся.
Они снова рассмеялись.
Ночной холод с пронизывающим ветром был необычен для них, но они, свыкшиеся с холодом в горе, не страдали от него.
Небо на востоке становилось светлее и светлее. Вскоре под собой они увидели город Конгсберг и реку Нумедалслоген, через которую им нужно было перейти.
— В городе есть мост, — сказал Калеб. — Но мы по нему не пойдем.
— Вон еще один, — показал рукой Маттиас вверх по течению реки.
— Где мосты, там люди, — заметил Калеб. — Но переходить нам необходимо. И это надо сделать до восхода солнца. Идем туда!
Они тащили Кнута волоком вниз по склону, покрытому галькой, через голые скалы, через ельник и сосновый бор, отдыхали и шли, отдыхали и снова двигались до тех пор, пока не смогли определить, где находятся.
Но тут они услышали шум потока, и Калеб пошел на разведку, на поиски моста.
Маттиас и Кнут ждали его, рука в руке, благоговейно и тихо, очарованные той мощью, которая окружала их.
Калеб вскоре вернулся.
— Не так плохо, — сказал он. — Мы немного уклонились на север.
Никем не замеченные, они пересекли дорогу и шмыгнули в заросли кустарника, росшего на берегу реки вплоть до каменного моста.
Калеб осмелился подняться, чтобы оценить обстановку, остальные сидели у кромки воды и слушали, как она журчала, шумела и бушевала на рассвете. Он скоро вернулся.
— С другого берега подходит крестьянин с повозкой. Наверняка направляется на рынок в Конгсберг. Он сейчас на мосту. Лежите тихо!