Тарье присел на корточки и открыл крышку. Пододвинул ближе фонарь.
Пораженный, он вытащил из шкатулки старый предмет. Не обращая внимания на свои действия, он уселся на удобный стул Колгрима.
Так он и сидел, забыв об окружающем его мире.
Тарье не потребовалось двух дней, как Колгриму. Тарье соображал быстрее.
Когда утренний свет заставил поблекнуть яркость фонаря, он поднял голову и медленно прошептал:
— Он сумасшедший! Он, наверное, полностью сошел с ума! С этим ему не справиться, неужели он думает, что осилит это?
Когда Тарье с ввалившимися от усталости глазами спустился с чердака, весь дом уже был на ногах, кругом шумело и гудело. Слуги занимались своими делами и кроме того убирали после вчерашнего торжественного празднества. Лив смотрела на значительно убавившиеся запасы еды и как раз, когда появился Тарье, приказывала сварить нового пива.
Не успев даже поздороваться, он сразу сказал ей:
— Нам немедленно следует отправляться в погоню за Колгримом. Я знаю, куда он направляется.
Лив вопросительно посмотрела на него.
— Таральд обнаружил, что лошади Колгрима нет на месте. Ирья и Таральд сейчас организуют его поиски.
— В этом нет необходимости. Я пойду и поговорю с ними. Где Маттиас?
— Все еще спит.
Во дворе усадьбы стояла большая толпа, в основном, мужчины, которые слушали указания Таральда.
— Подожди, Таральд, бесполезно посылать народ по всем направлениям, — сказал Тарье. — Я знаю, куда он поехал.
— Куда? — спросил Таральд. Лицо его было бледно-землистого цвета. Исчезновения сыновей тяжело отразились на нем.
— На север. Дай мне лошадей и двух хороших всадников, и я отправлюсь в погоню.
— Но я хотел…
Тарье остановил его жестом руки.
— Нет, Таральд, только не ты!
— Но он мой сын!
— Именно поэтому тебе не следует участвовать в этом деле. Это сделать должен я, поскольку он забрал с собой инструменты, которые могут стать роковыми в его неопытных и полностью безответственных руках.
Таральд подошел ближе.
— Тарье… Помни, что мы любим его, — сказал он проникновенно. — Несмотря на то, что он сделал с Маттиасом.
Его кузен кивнул.
— Я знаю. И я приведу его домой. Но сейчас вопрос идет о его жизни, если его не остановить вовремя.
— Делай, как знаешь, — прошептал устало и удрученно Таральд.
Никому, кроме Таральда, не выпадало в жизни столько горьких испытаний, подумал Тарье. Хвала Господу, что рядом с ним всегда находилась Ирья!
Но и она сейчас была измучена. Они даже не успели порадоваться возвращению Маттиаса.
Люди занялись подбором хороших лошадей.
— Раньше я ездил верхом довольно хорошо, — сказал Калеб. На нем была чистая одежда, борода побрита, и выглядел он приятно.