– Как и Уиллард, – заметил Ник. – Судя по его рассказам, в мире не было места лучше, чем Эвертон, и самые замечательные события его жизни связаны исключительно с компанией «Эверли». У меня создалось впечатление, что он очень тосковал по родному дому. И всегда испытывал сожаление, что остался в одиночестве. Бедный старик!
– Но это его собственная вина, и ничья больше. – Сьерра вынуждена была занять оборону. – Он сам сделал выбор. И после своего отъезда ни разу не попытался помириться, снова наладить отношения со своими родственниками. Я не питаю никакой жалости к человеку, который был способен продать кому-то на сторону свою половину. Как он мог даже на секунду забыть о том, что это семейное предприятие!
– Да, конечно, Уиллард был и плутом, и мошенником, – согласился Ник. – Но все же отлучить его от семейства – слишком жестокое наказание.
Сьерра открыла было рот, чтобы возразить ему и снова обрушиться с обвинениями на дедушку, но передумала.
– Впрочем, ты имеешь полное право иметь свое собственное мнение об Уилларде.
– Какое великодушие, – насмешливо ответил он.
– Ему все равно не удастся разрушить целостность компании. Когда ты на будущий год продашь свою долю, все встанет на свои места. Как и должно быть.
– Продать долю на будущий год? С чего ты взяла? Кто тебе внушил эту бредовую идею?
Сьерра вся сжалась:
– Ты. Ты же сам сказал, что тебе интересно понаблюдать, как созревает урожай, увидеть процесс до конца, только после этого ты согласишься продать свою долю нам.
– Ничего подобного я не говорил, Сьерра. Пока что у меня нет ни малейшего желания расставаться со своей собственностью. И даже не строй иллюзий на этот счет. Пока что у меня в мыслях нет ничего подобного. И когда я согласился выкупить долю Уилларда, я решил, что это будет долгосрочное вложение денег. И я не собираюсь отказываться от своей доли ни на будущий год, ни когда-либо. Не думаю, что мое желание изменится.
– Но ты ведь говорил… Ник прервал ее:
– Что бы я ни говорил, ты все истолковала на свой лад.
Сьерра попыталась дословно вспомнить, что именно он сказал, чтобы доказать свою правоту, но ей это не удалось. В памяти осталось только чувство радости, охватившее ее, когда она сочла, что он все же готов расстаться со своей долей. Неужели она слышит только то, что ей хочется? И дошла до того, что выдает желаемое за действительное?
– Значит, ты нарочно ввел в меня заблуждение, – упрямо продолжала она. – Сделал вид, будто готов продать свою долю, для того, чтобы… ты хотел, чтобы я поверила тебе…
– Зачем мне нужно, чтобы ты поверила в заведомую ложь? – Ник говорил так, словно доказывал аксиому, но его логические доводы еще больше злили Сьерру.