Взяв у Кэтрин трубку, я сел в кресло, которое она освободила для меня.
– привет, Вив, – сказал я. – Как дела?
– Спасибо, Джек, прекрасно, мне бы хотелось увидеться с тобой.
– Когда?
– Сегодня утром.
– Невозможно, – быстро ответил я, почувствовав в ее голосе нечто особенное. Я знал, когда нужно от нее защищаться.
– Тогда днем? Или вечером? – настаивала Вивьен. – Это очень важно. Правда, важно.
– Вив, не могу. Не сегодня. У меня тут сложности. Всякие дела с работниками.
– Но ты же можешь уделить мне полчаса?
– Нет, Вив. Оливье договорился с людьми. Мы будем заняты. Целый день, – врал я, сочиняя на ходу. Я ее хорошо знаю. С тех пор как мне было шесть лет. Что-то ее тревожит. Готов поклясться. Это слышно по голосу. Инстинкт подсказывает, что ее нужно держать на расстоянии вытянутой руки. Иначе она меня заарканит.
– Мне действительно необходимо поговорить с тобой, – сказала она голосом теплым и мягким, – о чем-то, касающимся нас обоих.
Вив, когда захочет, умеет и обмануть. Уж я-то это хорошо знаю!
Я быстро ответил:
– Придется подождать.
– Это необязательно. Можно и по телефону.
– Не знаю, когда я смогу.
– Можно прямо сейчас. Джек, послушай меня одну минутку, прошу тебя.
– Но…
– Никаких «но», Джек. Я кончила книгу о Бронте, как ты знаешь, и теперь, когда я не занята работой, история со смертью Себастьяна все время крутится у меня в голове. Она…
– О Боже, Вив! Только не это! Опять!
– Джек, послушай меня. Странная смерть Себастьяна не дает мне покоя, никак не дает.
– Он покончил с собой, ты же знаешь это, – прервал я ее.
– Положим. Но мне нужно знать причину, по которой он это сделал. Только тогда, если я найду ответ, я успокоюсь.
– Никто не даст тебе ответа. Это знает только Себастьян. А свою тайну он унес в могилу.
– Это не совсем так.
– В каком смысле?
– Я думала…
– О чем? – прервал я ее, мысленно застонав. Как хорошо я знал эту интонацию. От нее исходила тревога.
– О его жизни. О том, чем он занимался последние шесть – восемь месяцев перед смертью. С кем бывал. И не менее важно, как держался. Ты знаешь, в каком он был настроении? Был ли обеспокоен? Или, напротив, безмятежен и счастлив?
– Вот именно – счастлив. В тот день, когда вы завтракали. Ты же так заявила, кажется?
– Он действительно был счастлив.
– Как ты можешь быть уверена?
– Глупый вопрос, Джек. Я хорошо его знаю. Он был счастлив. Я же помню, что я чувствовала в тот день, хорошо помню. И я была рада за него, рада, что он собирается начать новую жизнь.
– Да? – поразился я. – А что ты подразумеваешь под «новой жизнью»?
– Женщину, Джек, новую женщину. Он любил ее и собирался на ней жениться.