Благодарная за помощь, Александра в спешке подкрасилась и расчесала волосы.
Фелисия тронула ее за руку и посмотрела ей в глаза с такой теплотой, что Александра поняла, почему отец полюбил эту женщину.
– Александра, мне за тебя очень неспокойно. С тех пор как ты приехала из Англии, на тебе лица нет. Тебя что-то гложет?
Александре нестерпимо хотелось выговориться и облегчить душу, но она закусила губу. Ее почти каждую ночь мучили кошмары. Ей просто необходимо было с кем-то поделиться!
Но она не могла на это пойти. Ведь есть еще Джетта и Мэри-Ли. Они втроем связаны клятвой.
– Ничего особенного, – глухо ответила она.
– Это точно? – Фелисия испытующе посмотрела на нее. – Александра, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты чудесная девушка. В твои восемнадцать лет у тебя впереди прекрасное будущее. Но я чувствую, что с тобой что-то происходит. Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет, – прошептала Александра.
– Ну, ладно. Только я должна предостеречь тебя, дорогая: не связывайся с этим юношей. Он очень хорош собой, но это человек из другого мира. Когда двое соединяют свои судьбы, у них должны быть общие интересы, общие мысли и убеждения, общий круг знакомств. Поверь мне, я знаю, что говорю. В свое время я вышла замуж за человека другого круга. Но когда у мужчины и женщины много общего, это связывает сильнее, чем простая влюбленность.
– Но я вовсе в него не влюблена, – запротестовала Александра.
– Вот и хорошо. Завтра будет новый, прекрасный день, Александра, а потом еще и еще. Тебя ждет самое счастливое лето в твоей жизни.
Александра заставила себя улыбнуться. Ее мучила совесть: ведь они договорились, что Джанкарло завтра позвонит.
– Ну, пойдем. – Фелисия обняла ее за плечи, и Александра почувствовала тончайший аромат французских духов. – Надо найти папу и тетушку. И пожалуйста, дорогая, постарайся прийти в себя. Мы все тебя любим. Честное слово. Сегодня ты блистала, как звездочка. Я видела, у многих на глазах были слезы.
* * *
Придя домой, Александра первым делом прошла в музыкальный зал, где она провела столько счастливых часов, сидя рядом с мамой за роялем «Стейнвей». Она включила свет, опустилась на круглый стул и тронула клавиши. Ее переполняли и смертельная усталость, и небывалый подъем.
Что это был за вечер!.. Не просто первый бал, ее дебют, а... это было... Она сама не понимала, что это было. В ней боролись два чувства, и ни одно не могло одержать верх.
Она закрыла глаза и пробежала пальцами по клавишам, извлекая легкие звуки. Ей понравился один аккорд, и она повторила его, затем взяла на полтона выше. Ей почему-то неудержимо захотелось сочинить песню... такую, чтобы в ней звучало ее душевное смятение. Чтобы она была заряжена страстью.