– Малыш, открой, это я, – прошептал нежданный визитер.
Он назвал ее «малыш». Коринн жутко захотелось остаться наедине со своим соусом.
– Малыш, ну, прости, – услышала она густой глубокий голос.
Он был так близко, этот мужчина. Она разглядела в глазок сверкающий камень в проколотом ухе и на губе, майку с глубоким вырезом, обнажавшим волосатую грудь. Как будто к ней в гости зашел сам Антонио Бандерас!
– Послушай, меня, любимая. Я все объясню, – страстно зашептал мужчина.
Боже, да как же Сэнди удается держать таких парней на привязи, заставлять их готовить… и умолять?
– Малышка, – между тем продолжал парень. – Я вовсе не хотел делать это…
Делать это? Так за дверью не кто иной, как Хэнк! Тот парень, который разбил сердце Сэнди! Что бы сказала Сэнди?
Коринн еще раз глянула в глазок.
– Уходи, или я вызову полицию, – она быстро заморгала от смущения.
Послышались странные звуки, словно кто-то скребся в дверь.
– Милая, я не виню тебя за то, что ты испугалась. Но выслушай меня, – мужчина что-то неразборчиво пробормотал – видимо, по-испански.
От этого голоса, от этого тона мурашки пробежали по спине Коринн. Черт. Никогда ни один мужчина не говорил с ней так. Может, ради Сэнди ей стоит его выслушать…
– Мне отчаянно нужны были деньги, – гость перешел на английский, – и я вступил на скользкий путь. Но я так ошибался, так ошибался! Мало того, что я влип в историю, так еще и тебя потерял!
Коринн слушала с открытым ртом, глядя на то, как он бьет себя кулаком в грудь.
Ну, вылитый Антонио Бандерас!
– Я сделаю все что угодно, лишь бы вернуть твою любовь и тебя! Ты мое солнце, моя луна, моя…
Ну, хватит. Наслушалась комплиментов в адрес Сэнди.
Коринн распахнула дверь.
Хэнк отступил назад, потом прищурился.
– Какая темень. Я тебя не вижу. Выйди сюда.
– Нет уж, – Коринн не улыбалась перспектива предстать перед ним в одной футболке.
Сложив руки, словно перед молитвой, он посмотрел на нее преданными глазами, и в них горела страсть.
– Ты открыла дверь, а значит, открыла мне свое сердце.
– Нет, – более чем прохладно заметила Коринн. – Дверь – не сердце. Дверь – это просто дверь.
Надо быть твердой и выдержать роль.
– Малыш…
– Во-первых, больше не называй меня так, – отрезала девушка. Подобным образом надо было отчитать в свое время и Тони. И пусть бы назвал свою «феррари», например, Джеральдиной.
Хэнк захлопнул рот и воззрился на нее.
– Но тебе всегда нравилось, когда я называл тебя…
– Больше не нравится, – отрезала Коринн, скрестив руки на груди. Что бы сказала Сэнди? Что бы сделала?– Не хочу, чтобы ты понял меня превратно.