– Вы, по-моему, собирались объяснить, почему вас так заинтересовал наш дом? – обратилась она к Калебу, нарочно не глядя на подругу. У той вырвался сдержанный вздох. Теперь-то Кейт, наконец, поймет отношение Кэт к этому человеку.
Калеб выглядел вполне спокойным и, казалось, совсем не чувствовал возникшей в комнате напряженности.
– Да все очень просто, – ответил он. – Дело в том, что этот дом проектировал мой прапрадед.
Обе девушки были настолько ошарашены его словами, как будто он сказал им, что его предком является сам Джек Потрошитель. Кэт не знала, какое объяснение она ожидала услышать, но только не то, которое представил Калеб Рейнольдз. А бедная Кейт и вовсе утратила дар речи.
– Клив Рейнольдз, – снова заговорил Калеб, так как молчание слишком затянулось, – это мой прапрадед, и фактически дом был назван в его честь. Его имя высечено на каменной кладке фасада дома, – добавил он, так и не дождавшись ответа ни от одной из девушек. Клив Рейнольдз! Со временем значение имени известного архитектора было позабыто, и только на камне, прямо над входной дверью, можно было прочитать: «Клив Рейнольдз, 1850». И все же…
– Какое совпадение, – опять съязвила Кэт, но, встретив суровый взгляд Калеба, не решилась продолжать в том же духе.
– Не совсем так, – жестко осадил он Кэт. – Я нахожусь здесь потому, что занимаюсь некоторыми исследованиями в Йоркском музее и сознательно выбрал деревню, находящуюся вблизи от этого дома. И я намерен узнать, строил ли мой знаменитый предок другие дома в округе.
– Весьма сомнительно, – пессимистически заметила Кэт. – Здесь не то место, где можно содержать и поддерживать в хорошем состоянии два таких огромных дома, – рассуждала она, пока Калеб с холодным вниманием изучал се лицо.
– Прежде всего, я историк, Кэт. – Калеб явно старался сдерживать свои эмоции и творить спокойно, но его глаза превратились и узкие ледяные щелочки. – Но специализируюсь и области архитектуры. Это вполне естественно, имея прапрадеда-архитектора, – добавил он почти враждебно.
Кэт придерживались иного мнении. Ее отец разводил лошадей, но Кэт, к его полному неодобрению, всегда испытывала перед ними ужас. Без сомнения, лошади прекрасные и сильные животные, ими можно любоваться и восхищаться со стороны, но, как она обнаружила, они абсолютно непредсказуемы при близком общении. Впрочем, как и Калеб Рейнольдз.
Он совсем не похож на историков, которых она видела по телевидению или на фотографиях в газетах и журналах. Большинство из них были пожилыми людьми, да и выглядели несколько старомодно, как будто принадлежали прошлому вместе со своими пыльными манускриптами.