Франческа перехватила умоляющий взгляд Тони.
– Мне не очень хочется… – начала, было, девочка, но Эстебан закричал:
– Ну, Фрэн, пойдем, послушаем записи! Я не хочу никакого чая!
Франческе пришлось согласиться. Велев горничной подать, чай в гостиную, девочка ушла из комнаты в сопровождении Эстебана, оставив Лауру и Тони вдвоем.
– А теперь, сеньорита, – спокойно сказала Лаура, показывая на кресло, – садитесь сюда. Я хочу поговорить с вами.
– О чем? – Тони начала нервничать.
– О том, о сем. Садитесь, прошу вас.
– Я лучше постою, если вы не возражаете, – ответила Тони, крепко сжав спинку кресла дрожащими руками. Она начала понимать, в чем была истинная причина визита Лауры Пассаментес. Дело было совсем не в желании Эстебана увидеть Франческу, хотя он, несомненно, и был рад обществу девочки, а в том, что Лаура хотела поговорить с ней, с Тони. Но о чем? Почему? Лаура Пассаментес высокомерно посмотрела на Тони.
– Как вам будет угодно, сеньорита, – сказала она, достав платок и бесцеремонно громко сморкаясь. – А теперь, дорогая сеньорита Морли, может быть объясните мне причину, по которой вы остались здесь, хотя Пол уехал еще неделю назад?
Тони закусила губу.
– Я была недостаточно здорова, чтобы уехать вместе с Полом, сеньора, – ответила она.
– Понимаю. Но теперь-то вы достаточно здоровы, не так ли?
– Да.
– Тогда почему вы еще здесь?
Тони спокойно взглянула на свою собеседницу.
– Франческа не хочет, чтобы я уезжала до того, как ее отец вернется из Лиссабона.
– Почему?
Тони покраснела. Как она могла сказать этой холодной аристократке, что мужчина, за которого та собирается замуж, фактически угрозами заставляет девушку здесь остаться? Поэтому Тони произнесла:
– Думаю, она считала, что это было бы невежливо.
Лаура Пассаментес была явно раздосадована.
– Еще более невежливо с вашей стороны было выдавать себя за невесту Пола. Я рассчитывала, что элементарная порядочность должна была подсказать вам не соваться еще в одну приличную семью после тех неприятностей, которые вы причинили Эстелле!
– Я не причиняла сеньоре де Калье неприятностей, – возразила Тони, с трудом сохраняй спокойствие. – Сеньор де Калье лжет, утверждая, что я пыталась… завлечь его! Все было – как раз наоборот! К сожалению, я не могу это доказать!
– Сеньорита! Это возмутительно! Неужели вы думаете, что я поверю, будто особа, подобная, вам, могла привлечь внимание такого воспитанного и образованного человека, как Мигель де Калье?
Тони нахмурилась.
– Мне совершенно безразлично, сеньора, верите вы мне или нет, – бросила она, стараясь не поддаваться гневу, который охватывал ее.