Неожиданно граф отпустил ее и отступил на шаг. Его глаза пылали гневом.
– Ладно, сеньорита, – мрачно пробормотал он, – вы добились временной отсрочки.
Тони прижала ладони к своим пылающим щекам.
Ее губы горели от его страстных настойчивых поцелуев, а все тело томилось от неудовлетворенного желания.
– О, пожалуйста, – взмолилась Тони, – позвольте мне уехать! Не заставляйте меня оставаться здесь!
Граф вернулся к бару, чтобы снова налить себе вина.
– Вы можете уехать, – медленно произнес он, – если таково ваше желание!
– А… а Пол?
– Пола предоставьте мне!
– Вы будете… преследовать его? Намеренно?
– Я же сказал, предоставьте это мне.
Тони была в отчаянии.
– Сеньор, прошу вас. Я не могу остаться. Не могу играть роль гувернантки Франчески.
– Почему? Вы же играли роль невесты Пола.
– Там все было иначе.
– В чем же разница?
– Ну, просто все было иначе. Там не было… не было ничего личного!
– А сейчас есть?
– Вы же знаете! – Она готова была, разрыдаться. – Вы бессердечны! Вы позор вашей семьи! Как может современный человек вести себя как… как грубый примитивный варвар?
Он язвительно усмехнулся.
– Все мужчины – примитивные варвары, сеньорита. В глубине души мы все одинаковы. У всех у нас есть одинаковые потребности и желания, как бы тщательно мы их ни скрывали. То, что меня влечет к вам, вовсе не повод для отчаяния. Многие женщины – я не хвастаюсь – могли бы позавидовать вам.
– Вот и останьтесь с ними, – с горечью воскликнула Тони.
– Идите спать, сеньорита, – посоветовал он. – Уже поздно и вы устали. Завтра вы будете смотреть на все иначе.
– Нет, не буду! О, прошу вас, я хочу вернуться домой!
– Домой? А что для вас дом? Убогая комнатушка на задворках. Да, сеньорита, мне о вас известно все. Я знаю, что у вас нет близких родственников, никого, кто бы стал вас искать. Это, конечно, печально, но мне только на руку.
– Уж лучше оказаться там – в своей убогой комнатушке, чем здесь с вами, – упавшим голосом произнесла она.
Его улыбка стала еще язвительнее.
– В самом деле? Вам не нравятся шелковые простыни на кровати, солнце, праздная жизнь? Ну, это мы еще проверим, сеньорита. Вы увидите, как хорошо я умею убеждать.
Тони в этом не сомневалась. Даже сейчас, когда она была совершенно расстроена, картина, нарисованная графом, казалась ей очень заманчивой. Интересно, как бы он выглядел утром в постели на шелковых простынях… Тони представила его сильное мускулистое тело рядом с собой в тот момент, когда они не спеша, занялись бы любовью.
Но тут девушка вспомнила то презрение, с которым граф относился к ней, то сомнительное положение, которое он предлагал – нет, навязывал – ей!