– Я не хотела быть жестокой. Я просто не знала, что мне еще делать. Он хотел, чтобы я осталась на Новый год.
– Но он же знал, что ты должна вернуться сюда.
Бобби кивнула, с трудом сдерживая слезы.
– Знаю. Я пыталась ему объяснить, но он слушать ничего не хотел. Сказал, что хочет устроить для меня нечто совсем особенное. И еще, что ты праздновала со мной Новый год последние десять лет, а теперь его очередь.
– Поэтому ты попыталась улизнуть, не раня его чувства.
– Прости, что он винит в этом тебя, мамочка. Я больше ничего не могла придумать. Это было нехорошо.
– Нет, ты поступила совершенно правильно. Как бы то ни было, он это переживет. – Александра протянула руку и погладила Легавого по голове. – Ошибка в другом: напрасно мы выбрали Рождество и ограничили твое пребывание только шестью днями. В следующий раз, я думаю, мы должны…
– Следующего раза не будет, – резко перебила ее Бобби.
Александра взглянула на дочь.
– Обязательно будет, Бобби. Дай себе время успокоиться, все обдумать и…
– Я серьезно, мам. Он сам выбрал этот путь, и все мы слишком долго по нему шли. Теперь уже поздно что-то менять.
– Изменить маршрут никогда не поздно, если сильно кого-то любишь, – мягко заметила Александра.
– Может быть, – мрачно откликнулась Бобби. – Но это слишком больно.
В Нью-Йорке, в библиотеке городской квартиры Андреаса на Саттон-плейс, Даниэль пытался вразумить друга.
– Не обвиняй Али, Андреас, ты сам виноват. Ты не принял во внимание, что Бобби – самостоятельная личность. Ты считал, что у тебя в доме появится милая, послушная дочурка, готовая следовать всем твоим планам и задыхаться от радости, потому что ты подарил ей золотое сердечко на цепочке. Готовая любить тебя по заказу. Ты забыл, что сначала тебе следовало узнать ее получше.
– Все это чушь и ерунда!
– Нет, не ерунда. Где твоя чуткость, Андреас, где понимание? Ты должен был предвидеть, что она не готова обнажить перед тобой душу в первый же момент. Она проявила смелость, решившись явиться сюда одна после стольких лет. Надо было действовать не спеша, проявить понимание.
Андреас бросил на друга злобный взгляд.
– Она уехала раньше срока, потому что ее мать решила сыграть на ее сердечных струнах, а не потому, что я сделал что-то не так!
– Я в это не верю, да ты и сам знаешь, что это неправда. Прежде всего Али никогда бы так не поступила, это не в ее духе. Она не эгоистична.
– Что ты вообще знаешь об Али? Ты с ней практически не встречался, когда мы были женаты, и много лет ее не видел.
Даниэль многое мог бы на это возразить, но прикусил язык.