– Ты же знаешь, что хочу, Люсьен, – вздохнула Бобби. – Но все не так просто.
– Да брось! Конечно, если ты хочешь стать секретаршей или домохозяйкой…
– Ты прекрасно знаешь, что есть и другие возможности.
Люсьен пожал плечами.
– Ну да, конечно. Можешь остаться в школе до получения аттестата. А потом поступить в университет и проучиться там еще пять лет. Очень благоразумно. Я обеими руками за.
– Но я против.
– Ну наконец-то!
– Придется мне поговорить с мамой, – неохотно признала Бобби. – Просто мне ужасно не хочется ее расстраивать. Она все это уже проходила с моим отцом…
– Это же не твоя вина, cherie, что в твоих жилах течет его кровь! – Люсьен придвинулся ближе, насколько позволял рычаг переключения скоростей. Последние несколько недель они перестали пользоваться мотоциклом: автомобиль оказался куда удобнее. – Малышка, – прошептал он и обнял ее за плечи.
За лето она еще больше похорошела, и он порадовался, что попал в самое удачное время, когда девичья красота только расцветает и нежные, соблазнительные округлости становятся все более заметными внимательному взгляду с каждым месяцем. Он нашел ее рот и поцеловал, причем нежный поцелуй вскоре перешел в страстный.
– Люсьен, – попыталась выговорить Бобби, отбиваясь от него.
Но он не мог расстаться с ее сочными и нежными губами. Свободной рукой он нашел верхнюю пуговицу ее блузки и расстегнул ее, потом вторую и третью. Его рука нащупала ее грудь – такую юную, такую безупречную… Слава богу, Бобби никогда не носила лифчиков…
– Люсьен! – запротестовала она еще более энергично.
– В чем дело? – Удивленный, он наконец остановился. – Разве тебе не нравится?
Не сумев удержаться, Бобби расхохоталась. Люсьен нахмурился.
– Могу я спросить, что тут такого смешного? Знаешь, я не люблю ломак.
Бобби задыхалась от смеха.
– Да я и не думала… Просто у тебя такое лицо и…
– И что еще? – спросил он сердито.
Она заглянула через его плечо.
– И еще жандарм стоит у машины вот уже четыре минуты.
– Merde! – Люсьен отскочил от нее как ошпаренный. – Застегни блузку, Бобби!
– А в чем дело? – спросила она, глядя на него невинно-круглыми глазами. – Я-то думала, Франция – это страна романтики.
Его губы побелели.
– Так и есть, черт побери. Но здесь стоянка запрещена. – Он опустил окно и выглянул. – Добрый вечер, офицер. Какие-то проблемы?
Позже, пока они прощались у входной двери, изнутри до них донесся нетерпеливый вой Легавого.
– Заходи, – пригласила Бобби. – Мама еще не спит, она будет рада тебя видеть.
Он покачал головой.
– Только не сегодня.
– Почему? Еще рано.
Люсьен с нежностью заглянул ей в лицо.