Он открыл бутылку шампанского и наполнил два бокала. Когда они сели и начали потягивать вино, Кортни попросила майора рассказать о себе. Он говорил о войне, о победе, к которой стремился не ради самой победы, а ради прекращения убийства людей. Кортни заметила, что он сильно опьянел.
– Война бессмысленна, – сказала Кортни. – Братья, сыновья волей случая попали в разные лагеря и воюют друг с другом. Чего ради брат должен убивать брата? Это варварство.
– Мы должны сражаться ради будущего единства, – настаивал майор.
– Разве возможно истинное единство, «если оно основано на кровопролитии? Эта точка зрения отвратительна. Как военному вам, очевидно, приходилось видеть много смертей.
– К смерти невозможно привыкнуть, – сказал он, снова наполняя бокалы. – Но я не хочу говорить о смерти. Я хочу говорить о жизни, о нашей будущей жизни с тобой.
Бутылка опустела.
– Ого! Разве шампанское кончилось?
Камерон отправился вниз за второй бутылкой.
Кортни выплеснула свое вино в цветочный горшок и подошла к окну в ожидании сигнала от Картрайта. Вскоре она увидела белый носовой платок, плещущийся на ветру. Сигнал. Она помахала в ответ, и доктор ступил в круг света от уличного фонаря.
– Это прекрасное французское шампанское. – С этими словами майор вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
Кортни метнулась от окна.
– Какая изумительная ночь! Не жарко.
Он наполнил шампанским бокалы, но она, неловко повернувшись, смахнула полой пеньюара свой бокал на пол.
– Пардон! Какая же я неуклюжая.
– А-а, не стоит беспокоиться. – Он отправился искать новый бокал, а она тем временем всыпала в его вино порошок, который дал ей доктор.
Вино запузырилось и запенилось, но, когда возвратился Камерон, оно выглядело как обычно. Доктор Картрайт заверил ее, что снотворное безвкусно, и она молила Бога, чтобы так оно и было.
– Давайте выпьем, мой дорогой, – сказала она, – за то, что принесет нам эта ночь. – Их глаза встретились, и они чокнулись.
Он выпил все до последней капли.
– До встречи с тобой я не представлял, что могу так сильно желать женщину, но я заблуждался. – Он поцеловал ее в шею. – Мы нужны друг другу. Мы оба так много потеряли в этой войне.
Он развязал ленту, и ее волосы рассыпались по плечам. Он взял ее на руки, отнес в спальню и положил на кровать. Ее волосы разметались по подушкам, а он начал возиться с ее крючками. Те не поддавались, и она остановила его.
– Ну, хорошо, я понимаю, разденься сама. Я не какой-нибудь грубый мужлан. Обещаю, я буду нежен с тобой. Побудь пока одна, я скоро приду.
Кортни погасила все свечи, кроме одной, и скользнула в постель. Она молила Бога, чтобы снотворное скорее подействовало. Она следила за стрелками часов на столе. Камерон все не возвращался, и она подумала, что снотворное, по-видимому, уже…