— Можете оставить свои советы при себе! — выпалил Джеффри. — Я все время боялся…
— Джеффри! Я приказываю вам как ваш адвокат хранить молчание! Вы пренебрежительно относились к власти и влиянию, которыми пользовался ваш отец при жизни, и теперь…
— Это не так, — спокойно возразила Миранда. Она стояла рядом с братом, положив руку ему на рукав; с другой стороны от него был полицейский. — Джефф, я думаю, мистер Фуллер прав. Мне кажется, тебе следует с ним поговорить, прежде чем ты позволишь им… позволишь… — Она запнулась.
Джеффри посмотрел на нее.
— Премного тебе благодарен, сестренка, — горько проговорил он. — Ты считаешь, что это я убил отца. Да?
— Нет.
— Вы все так считаете! Вы весь день так считали, старались не смотреть на меня, когда говорили об опознании оружия, а теперь уже знаете, что я сам взял револьвер на время вчера вечером…
— Я велел увести его отсюда! — рявкнул Бриссенден.
Инспектор Дэймон покачал головой и тихо сказал:
— Не надо, пускай говорит.
— Я настаиваю… — попробовал вмешаться Фуллер.
— Прошу занести в протокол отказ от дачи показаний! — перебил Дервин. — Я собираюсь допросить его, и, если по совету адвоката он откажется отвечать на вопросы, это его право. Его уже допрашивали прежде, и он ничего не сказал о револьвере. Я также хочу допросить миссис Пембертон. Насколько я понял, Фокс сообщил ей о том, что револьвер, из которого стреляли в ее отца, является его собственностью. Значит, ей было известно, что брат ее взял на время один из принадлежащих Фоксу револьверов, но она скрыла этот факт.
Дервин посмотрел в сторону, увидел, что стенографист устроился в кресле со своим блокнотом и вновь обратился к Джеффри.
— Мистер Торп, — требовательно спросил он, — что вы сделали с револьвером, который одолжили в доме у Фокса, когда приехали вчера вечером сюда?
— Не отвечайте! — скомандовал Фуллер.
Джеффри открыл рот, потом опять закрыл и посмотрел на адвоката.
— Вы желаете мне добра, мистер Фуллер, — признал он. — Не думаю, что вы выбрали подходящее время и место для того, чтобы обвинить меня в пренебрежительном отношении к влиянию отца, но у вас есть свои сыновья, поэтому займитесь лучше ими. — Он перевел взгляд на Дервина: — Охотно допускаю, что и у вас самые добрые намерения, ведь вы окружной прокурор. — Он повернулся к Бриссендену: — А вы просто брыкливый осел, и, если я выйду живым из этой заварухи, я постараюсь встретиться с вами в неофициальной обстановке и начистить вам физиономию! А теперь, если вы все перестанете вопить, я расскажу вам про револьвер.
— Джеффри, я тебе запрещаю…