– Не знаю… пока! – Чтобы услышать друг друга даже вплотную, приходилось перекрикивать общий рев.
Два океана встречных эмоций бились грудь в грудь, сплетались и разбивались в брызги, окутывали людей сальной пеленой. На пляже, в цирке – совсем иное, там просто обнаженные тела гимнастов, а здесь…
Морячки скинули верх, темнокожий парень упал в шпагат и медленно, очень медленно, презирая безудержный ритм, стал подниматься, сдвигая ноги. Его сосед, белокурый викинг, не отрывая носков от пола, заскользил вперед, к краю сцены. Штаны на нем начали сползать по миллиметру, обнажая загорелые шары ягодиц.
Это вызвало очередной взрыв. Три взрослые дамы с соседнего дивана побросали напитки и принялись подпрыгивать у самой сцены. У подиума образовалась небольшая толпа, кто-то размахивал предметами гардероба, жирная тетка свистела, засунув в рот два пальца, словно разбойничья атаманша.
Морячки в заднем ряду, не прекращая призывный латиноамериканский танец, достали бутыли с газировкой и стали поливать себя сверху. Одежда на них мгновенно промокла, обнажив мышечный рельеф.
– Давай, дава-аай! – голосили хором близняшки и толстая Люда, и даже тихоня Леська размахивала кулачками и разевала рот.
Настя и не заметила, как начала орать вместе со всеми. Она не могла потом вспомнить, что именно выкрикивала. Водный сюжет разворачивался; кажется, судно терпело бедствие. Рулевой, крепкий, широкоплечий, сражался со штормом и со штурвалом. Штурвал спустился к нему на канате откуда-то сверху. В поединке со стихией рулевой потерял почти всю одежду. Курчавый мальчик у задника сцены взобрался невысоко по веревочной лестнице, зацепился носками ног, откинулся вниз головой и стал размахивать флагом. Из одежды на нем сохранился лишь головной убор. У Насти замерло сердце при мысли, как же мальчик теперь повернется. Но тот и не думал разворачиваться, вместо этого начал раскачиваться спиной к публике, запутавшись сильными ногами в канатах.
– Во дает! Вот это задница!
– Вау-у, иди сюда!
Трое парней сделали синхронный прыжок вперед, оказались в проходах и гордым движением скинули брюки. Прожектора скрестились на них. Стали видны руки, множество рук, росших, казалось, прямо из темноты. Танцоров гладили, засовывали в стринги деньги, сопровождали от первой ступеньки до последней.
Музыка плавно сменила темп. Море все еще бурлило. Рулевой напряженно всматривался вдаль, прикрыв пах штурвалом. Насквозь промокшие юноши продолжали танцевать, теперь они завернулись в махровые пляжные полотенца. Из-под полотенец вылетели крошечные плавки.