Надо отдать должное белобрысой: она нисколько не сопротивлялась. Она хотела, чтобы мы ее одолели и этим спасли Беллу. Ну, точнее, спасли отродье.
Я вырвал из руки скальпель.
– Элис, убери ее отсюда! – крикнул Эдвард. – Отведи к Джасперу, пусть будет с ним! Джейкоб, сюда!
Я не стал смотреть, как Элис уводит Розали, и бросился к операционному столу, где Белла уже начинала синеть, выкатив глаза.
– Искусственное дыхание? – нетерпеливо прорычал Эдвард.
– Да!
Я мельком взглянул на него – хотел убедиться, что он не отреагирует на кровь, как Розали. Нет, лицо у него было ожесточенное и свирепое.
– Делай! Я вытащу ребенка, пока…
Снова жуткий треск, громче всех предыдущих, такой оглушительный, что мы с Эдвардом замерли в ожидании ответного вопля. Тишина. Сведенные судорогой ноги Беллы неестественно обмякли.
– Позвоночник, – в ужасе выдавил Эдвард.
– Давай, живо! – рявкнул я, бросив ему скальпель. – Она ничего не почувствует!
Я склонился над Беллиной головой. Губы вроде были чистые, я приник к ним и выдохнул в рот полные легкие воздуха. Подрагивающая грудь расправилась: дыхательные пути были свободны.
На губах я ощутил вкус крови.
Беллино сердце билось, неровно, но билось. «Давай, давай, – ожесточенно думал я, вдувая в Беллу очередную порцию воздуха, – ты обещала, что сердце не остановится».
Я услышал мягкий, влажный звук скальпеля по коже. На пол снова закапала кровь.
От следующего звука я в ужасе вздрогнул. Как будто рвалось железо. Я вспомнил, что этот же звук раздавался во время схватки на лесной поляне, когда раздирали на части новорожденных. Я взглянул на Эдварда: он приник лицом к Беллиному животу. Зубы вампира – верный способ порвать вампирскую кожу.
Я вновь содрогнулся, выдыхая в Беллу воздух.
Она вдруг закашлялась и заморгала, вращая невидящими глазами.
– Будь со мной, Белла! – завопил я. – Слышишь? Будь со мной! Не уходи! Твое сердце должно работать!
Она вращала глазами, пытаясь увидеть меня – или его, – но ничего не видела.
Я все равно не сводил с нее взгляда.
И тут Беллино тело замерло в моих руках, хотя ее дыхание восстановилось, а сердце еще работало. Я понял: все кончено. То, что сотрясало ее изнутри, больше не в ней.
Так оно и было.
Эдвард прошептал:
– Ренесми…
Значит, Белла ошиблась. Родился не мальчик, которого она воображала. Ничего удивительного: когда она последний раз была права?
Я не отрываясь смотрел в налитые кровью глаза, но почувствовал, как руки Беллы слабо приподнялись.
– Дай… – прохрипела она надтреснутым шепотом, – дай мне.
Я должен был понимать, что Эдвард выполнит ее просьбу, какой бы глупой она ни казалась! Но я и не подозревал, что он выполнит ее немедленно, поэтому не успел его остановить.