Вэлком встала:
– Не знаю, как остальные, но мне определенно необходимо перебраться в какое-нибудь место попрохладнее, желательно с кондиционером. Мне кажется, что я уже сама вспахала несколько этих полей.
– По-моему, там в холле накрывают чай, – сказала Нонна.
– Вот это мне подходит, – отозвалась Вэлком и вместе с несколькими другими отправилась на поиски прохлады.
Рэм повернулся к Мери:
– А ты, шакар, хочешь чаю? Будем соблюдать британские обычаи?
– Я не такой изнеженный цветок, как Вэлком, но чашечка чая мне сейчас не повредит.
Остаток времени до обеда они провели, весело беседуя за чаем, а после обследовали магазинчик сувениров. Мери была очень осторожна и старалась ничем не восхищаться, в противном случае Рэм немедленно это покупал. Он уже купил ей бусы, пару босоножек, маленькую золотистую сумочку на шею с ее именем, написанным иероглифами специально по его заказу. Она решила как-нибудь зайти сюда одна и купить несколько кулонов для подруг и цветные джеллабы, которых было много на полках. Если бы она сказала, что они ей нравятся, он бы тут же купил ей дюжину.
– Понимаешь, мне хочется делать тебе подарки, я получаю от этого удовольствие, – сказал он в ответ на ее протесты.
У Мери до обеда была еще куча дел. Во-первых, она еще не распаковала свои вещи, во-вторых, хотела принять душ и вымыть голову. Так что Рэм оставил ее у дверей, разумеется, с поцелуем на щеке и обещанием позвонить.
– Ты просто постучи в стенку, когда будешь готова, – сказал он, легонько прослеживая пальцем линию ее губ, – и я сразу приду.
Она вошла в каюту и в ужасе застыла на пороге.
Там все было перевернуто вверх дном. Все ее вещи вытряхнуты из чемоданов и раскиданы по полу и кровати. Даже пакетики с «M&M's» все были разодраны, а карамель разбросана по каюте, как новогоднее конфетти.
Буря, тучи, гром небесный,
Крокодилы, как дьяволы, злы.
Это бог Луны обратил свой гнев на него.
Из притчей Аменхотепа, 1580 – 1320 гг. до Рождества Христова
Несколько секунд Мери не могла прийти в себя. Шок вначале сменился ужасом, затем дрожью. Первым ее импульсом было выскочить за дверь и позвать Рэма. Она уже собиралась это сделать, но внезапно остановилась.
Нет, если я позову его, он всех поднимет на ноги. А может быть, возьмет и ссадит меня с парохода. С него станется. Он всегда на все реагирует слишком эмоционально.
А первой ее мыслью было, что, слава Богу, мама ничего этого не видит. Она представляла себе Нору, как та, самодовольно ухмыляясь, говорит: «Я же тебя предупреждала».
Чувствовала она себя так, как будто камень величиной с пушечное ядро засел у нее в желудке. Зубы ее стучали, хотя она делала отчаянные попытки успокоиться.