– Мой отец пришел бы в ужас, если бы узнал, что я ношу вещь из шкурок невинных животных.
Он поморщился:
– А вот это мне в голову не пришло. Но сейчас уж ничего не исправишь. Дело сделано.
– Я понимаю. – Ее пальцы нежно прошлись по великолепному меху.
Он притянул ее к себе и заключил в объятия. Их взгляды встретились в зеркале.
– Шуба твоя, – улыбнулся Рэм.
Она покачала головой:
– Как я могу ее принять? Моя мама непременно захочет узнать, каким образом она попала ко мне.
– О реакциях твоих родителей я уже наслышан. А как насчет твоего собственного мнения?
– Честно говоря, сама не знаю. Вернее, знаю только одно: ты хочешь от меня чего-то, что я не готова тебе дать.
– Можешь мне не верить, но я подарил бы тебе сотни таких вещей, только бы увидеть улыбку на твоем лице и любоваться тем, как вспыхивают радостью твои прекрасные глаза. – Слегка отстранив ее от себя, он жадно впился взглядом в ее лицо. – Ты еще пока ничего не понимаешь. Но я наконец нашел тебя и настолько счастлив, что готов положить к твоим ногам весь мир, подарить тебе самые прекрасные вещи, какие только есть, чтобы тебе было радостно, чтобы услышать твой смех. Египетские мужчины любят дарить своим дамам подарки, это доставляет нам большое удовольствие. Нам нравится быть щедрыми. Если бы я мог управлять ветром и морем, они тоже были бы твоими.
Улыбка осветила ее лицо.
– Правда?
– Правда.
Они тихо стояли, забыв на некоторое время обо всем на свете, и небо его глаз смешивалось с морем ее. Для Мери сейчас ничего не существовало в мире – только он. Даже воздух, которым она дышала, был наполнен им.
Она приоткрыла губы. А он продолжал на нее смотреть. Руки еще крепче сомкнулись вокруг ее запястий, и рот начал медленно двигаться к ее рту. Она жаждала этого поцелуя, в его объятиях ей было так хорошо, однако, с трудом восстановив над собой контроль, она слегка подалась назад. Почти незаметно, неощутимо. Он тут же освободил ее:
– Нам нужно идти, а то опоздаем.
Внизу он усадил ее в черный спортивный автомобиль, и они поехали. Прибыв к воротам, Рэм предъявил билеты у входа и повел Мери к трибунам под открытым небом. Почти все места были заняты, но он подвел ее к первому ряду и кивнул двум мужчинам. Они мгновенно вскочили, освободив места.
Мери пришлось почти сразу же поднять воротник своей шубы. Из темной пустыни дул холодный ветер, и она почувствовала себя немножко виноватой, что так категорически отказывалась принять подарок.
– Я никогда не предполагала, что в это время года здесь может быть так холодно. А в шубе мне хорошо. Очень уютно.