Затем она потрогала волосы, чтобы убедиться, на месте ли заколка, поправила несуществующую складку на розовато-лиловом костюме и крепко сжала сумочку на коленях. За исключением, пожалуй, только туфель, все остальное в наряде этой дамы соответствовало вполне респектабельному приему.
Автобус подскочил на выбоине. Эстер еще плотнее сжала губы.
– С вами все в порядке? – спросила Мери. Что-то в выражении лица спутницы ей не понравилось.
– Мне нужно помыть руки, – прошептала Эстер.
Мери наклонилась к сумке, порылась там и, достав маленький пакет, передала его Эстер.
– Что это? – спросила та.
– Освежающие салфетки.
– Мне не нужны салфетки, – прошептала Эстер. – Мне… хм… нужно припудрить нос.
– Понятно, – ответила Мери, пряча улыбку. Миссис Беррингтон, вцепившись в сумочку, смотрела перед собой.
– Вот уже и аэропорт виден, – сказала Мери, вставая.
Как только автобус остановился, она взяла Эстер за руку и быстро повела через толпу в здание небольшого вокзала. Отыскав там дамскую комнату, они вошли и… обе ахнули. Помещение грязнее не придумаешь, полно мух, посетительниц, правда, меньше, но ненамного. Три кабинки, и, разумеется, все заняты. К ним очередь. Две раковины, на которые страшно смотреть, – их не чистили многие годы. И командовал здесь всем этим пожилой араб. Он показал Мери и Эстер четыре оставшихся у него желтых зуба и махнул рукой в конец очереди:
– Сюда, мадам, сюда, мадам.
Затем извлек откуда-то из-под куртки несколько кусков туалетной бумаги и с видом щедрого благодетеля вручил каждой женщине по кусочку. Дамы стояли молча, не поднимая глаз от мокрого, посыпанного песком пола, стараясь дышать как можно реже.
Как только кабинка освобождалась, араб с церемонным видом открывал ее и с поклоном произносил:
– Следующая мадам.
Выскочившую оттуда предыдущую обитательницу кабинки он немедленно направлял к никогда не видавшей ни щетки, ни порошка раковине:
– Сюда, мадам.
Наказанная женщина протягивала руки под кран, а он поворачивал ручку на несколько мгновений, достаточных, чтобы слегка смочить пальцы, затем быстро закрывал. Следующим актом этой драмы было вытирание рук. Для этого он предлагал грязнейшее общее полотенце, которое висело у него на плече. И наконец, торжественный финал: с довольным видом он протягивал руку за бакшишем.
Мери прижала ладонь ко рту, с трудом сдерживая смех. Затем оглянулась. Ее спутницы рядом не было. Девушка вышла и увидела Эстер. Вся красная, она сидела в зале ожидания, прижав платочек к носу.
– Я перетерплю, – заявила она. – Ничего страшного, скоро наш рейс.